Темная игра смерти. Том 2 - Симмонс Дэн - Страница 111

Но тут пешка, бывшая когда-то хирургом, засеменила навстречу Натали, а за ним двинулись и обе женщины. Девушка метнулась влево, открыла кран кислородного баллона и изо всех сил швырнула его в доктора Хартмана. Но промахнулась – баллон оказался невероятно тяжелым. Он с грохотом упал на пол, сбил с ног Нэнси Варден и покатился под кровать, распространяя по комнате запах кислорода.

Хартман резко замахнулся скальпелем, Натали отскочила, однако недостаточно быстро. Она толкнула тележку с пустым баллоном, так что тот оказался между ней и доктором, и с удивлением увидела, что тонкий разрез на ее блузке окрашивается кровью.

В комнату на локтях вполз Калли.

Натали почувствовала, что ее ярость достигла предела. Они с Солом зашли уже слишком далеко, чтобы останавливаться. Возможно, Сол и оценил бы парадоксальность всего происходящего, но Натали не любила парадоксов. Невероятным усилием она оторвала от пола семидесятифунтовый кислородный баллон и швырнула его прямо в лицо доктору Хартману. Когда баллон вместе с телом доктора рухнул на пол, пусковой клапан отскочил сам по себе.

Но к Натали уже ползла Нэнси Варден и бежала сестра Олдсмит с зажатым в поднятой руке скальпелем. Натали набросила желтую от мочи простыню на голову сестре и вильнула вправо. Та, потеряв ориентацию, врезалась в шкаф, однако уже через секунду лезвие скальпеля распороло тонкую ткань.

Натали схватила наволочку, но тут Нэнси Варден удалось поймать девушку за щиколотку. Тяжело рухнув на вытертый ковер, Натали попыталась свободной ногой отбиться от женщины. Она потеряла скальпель, но продолжала крепко держать Натали, вероятно, намереваясь затащить ее вместе с собой под кровать.

На расстоянии трех футов от них полз Калли. От полученных ранений стенки брюшины у него просели, и кишки волочились следом. Сестра Олдсмит тем временем справилась с остатками простыни и развернулась, как ржавая марионетка.

– Прекрати! – изо всех сил закричала Натали, судорожным движением вытаскивая из кармана упаковку спичек. Пока Нэнси Варден продолжала подтягивать ее к кровати, она попробовала поджечь наволочку. Но ткань гореть не хотела, спичка погасла.

И тут Натали почувствовала, что дрожащие пальцы Капли вцепились ей в волосы. Она зажгла вторую спичку, дала огню разгореться, прикрывая его ладонью, и поднесла к наволочке, обжигая руку.

Наволочка наконец загорелась. Натали локтем отшвырнула ее под кровать. Кружевные занавески, белье и деревянная основа кровати, пропитавшиеся кислородом снизу, вспыхнули, и пламя стало стремительно распространяться по комнате.

Пытаясь задержать дыхание, Натали освободилась от хватки женщины, на которой загорелась одежда, и вскочила на ноги. Но Калли уже стоял в дверном проеме, как полувыпотрошенный труп, поднявшийся с патологоанатомического стола, где производится вскрытие.

Натали оглянулась и увидела извивающееся и мечущееся в синих клубах пламени тело старухи. Оно будто состояло из одних суставов и ежесекундно меняло свою форму. И тут с кровати донесся истошный крик, который мгновенно был подхвачен сестрой Олдсмит, Нэнси Варден, Калли, доктором Хартманом и самой Натали.

Девушка бросилась к двери, оттолкнула Калли и выскочила из комнаты в тот момент, когда взорвался второй баллон с кислородом. Через секунду весь дом заполнился запахом горелой плоти.

Натали лежала ничком на лестнице. Она ощущала спиной жар, идущий от потолочных перекрытий, видела отблески пламени, отражавшиеся в целой горе хрустальных осколков внизу, но не могла сдвинуться с места.

Она сделала все, что могла.

Когда чьи-то сильные руки подхватили ее, она пыталась сопротивляться, но попытки выглядели слабыми и беспомощными.

– Спокойно, Натали. Мне еще нужно захватить Марвина.

– Джексон!

Медик тащил ее, обхватив левой рукой, а правой волочил за ворот рубашки бывшего главаря банды. Помраченное сознание то рисовало Натали зеркальную комнату с выбитой стеной, то ей казалось, что ее несут через сад и по темному тоннелю гаража. «Фольксваген» дожидался их в переулке. Джексон осторожно положил Натали на заднее сиденье, а Марвина опустил на пол.

– О господи, ну и денек, – пробормотал он, присаживаясь рядом и вытирая влажной салфеткой кровь и сажу с лица девушки.

Натали облизнула потрескавшиеся губы.

– Дай мне посмотреть, – прошептала она. Джексон взял ее под мышки и помог приподняться.

Весь дом Фуллер был объят пламенем, огонь уже перекинулся на соседний дом Ходжесов. В просветах между домами Натали различила красные пожарные машины, перегородившие улицу. Мощные струи воды из двух брандспойтов безрезультатно поливали разбушевавшийся огонь, остальные были направлены на деревья и крыши соседних строений.

Натали повернула голову и увидела Сола. Он сидел и, близоруко щурясь, тоже глядел на огонь. Улыбнувшись ей, он слабо покачал головой и снова закрыл глаза.

Джексон укутал Натали одеялом, затем захлопнул двери и забрался на водительское место.

– Господа туристы, если вы не возражаете, то нам лучше убраться отсюда, пока полиция или пожарники не обнаружили нас в этом переулке, – сказал он, заводя мотор.

Навстречу им продолжали попадаться машины полиции и «скорой помощи», спешившие к месту пожара. Джексон выехал на пятьдесят второе шоссе, обогнул главный аэропорт и двинулся на северо-запад, прочь из города.

Натали поняла, что, едва она закрывает глаза, перед ее взором возникают картины, которые ей вовсе не хочется видеть.

– Как Сол? – спросила она дрожащим голосом.

– Отличный парень, – ответил Джексон, не отрывая взгляда от дороги. – Он проснулся как раз вовремя и сообщил мне, что ты собираешься натворить.

Она сменила тему разговора.

– А как Марвин?

– Дышит. Об остальном позаботимся позже.

– Зубатка мертв, – сказала Натали, с трудом контролируя свой голос.

– Знаю, – вздохнул Джексон. – Слушай, малышка, через несколько миль после Ладсона будет стоянка. Не возражаешь, если мы заедем туда и я приведу тебя в порядок? Наложу повязки на колотые раны, смажу ожоги и порезы. Наконец, сделаю укол, чтобы ты поспала.

Натали согласно кивнула.

– Ты знаешь, что у тебя огромная шишка на голове и полностью отсутствуют брови? – Он поглядел на нее в зеркальце заднего вида.

Она молча покачала головой.

– Хочешь рассказать мне, что там произошло? – мягко спросил Джексон.

– Нет! – воскликнула Натали, понимая, что сейчас разрыдается.

– Ну, хорошо. – Джексон начал что-то тихо насвистывать. – Черт, больше всего я хочу выбраться из этого поганого города и вернуться в Филадельфию, но что-то это превращается в бегство Наполеона из сожженной Москвы. Пусть только кто-нибудь попробует сунуться к нам, пока мы не добрались до израильского посольства, и он сильно пожалеет об этом. – Он помахал инкрустированным револьвером тридцать восьмого калибра и быстро засунул его обратно под сиденье.

– Где ты это взял? – спросила Натали, утирая слезы.

– Купил у Дерила, – ответил Джексон. – Не только ты одна рвешься финансировать революцию, детка.

Натали устало закрыла глаза. Кошмарные видения мелькали как в калейдоскопе, но желания кричать больше не было. Она поняла – по крайней мере, в этот момент, – что не один Сол Ласки отказал себе в праве видеть те сны, которые ему снятся.

– А вот и указатель стоянки, – донесся уверенный, глубокий голос Джексона.

Тони Хэрод поздравлял себя с тем, что ему удалось выжить.

После ничем не спровоцированного нападения на него черной красотки на острове он решил, что, вероятно, удача изменила ему. У него ушло полчаса на то, чтобы разогнуться, а остаток этой безумной ночи он провел, бегая от охранников, которые уже палили из автоматов во все движущиеся объекты. Хэрод направился к взлетному полю, надеясь, что сможет улететь на самолете Саттера или Вилли, но ему хватило одного взгляда на полыхавший там огонь, чтобы поскорее убраться обратно в лес.