Замурованный труп - Горес Джо - Страница 26

• Предыдущая
• 26/42
• Следующая

Волнение стиснуло грудь Балларда. На искрошившейся, заросшей сорняками подъездной дороге дома номер 1377 по Маунт-Дьябло-стрит стоял красный автомобиль с открывающимся белым верхом. Тьфу, черт. С открывающимся верхом. Пыльный красный «олдсмобил», но не «тандерберд».

Он развернулся и остановился на той же стороне улицы. За его спиной находился большой пустырь в виде впадины. В этом лунном кратере можно было видеть большие кучи арматуры, свернутые в кольца пожарные рукава, цементные сваи и столбы с прикрепленными к ним желтыми бирками, припаркованные грузовики. В воздухе клубилась пыль, гремели стаккато дизельных моторов. Неуклюже, словно слепые жуки, пытающиеся выбраться из ямы, ползали бульдозеры и экскаваторы.

Дом, который он искал, оказался маленьким одноэтажным оштукатуренным строением в форме буквы "L"; его номер — 1377 — был выведен бледно-розовыми цифрами на одном из столбов крыльца. Вид у дома был заброшенный и запущенный, стены растрескались, однако Баллард внутренне напрягся. Хотя страховой агент и считал этот дом нежилым, он мог и ошибаться. Во всяком случае след вел сюда.

Он пересек улицу, стараясь держаться в тени раскидистого клена, росшего в палисаднике. Двигаясь слева, вдоль высокой живой изгороди, Баллард протиснулся в узкий промежуток между нею и стеной гаража, приложил ладонь козырьком к глазам и вгляделся в пыльное, затянутое паутиной окно. На земляном полу валялся всякий бесполезный хлам: остов старой медной кровати, распоротый матрас, лысые автомобильные шины, три поломанных трехколесных велосипеда. Он отошел назад, остановился возле «олдсмобила» и прислушался к шуму работающих дизелей. В палисаднике, среди сорняков, стояли два картонных ящика, еще хранившие следы недавнего дождя. Крыльцо было усыпано обломками игрушек. Возле ступеней вился сладкий горошек.

Он позвонил в дверь.

Через несколько мгновений какая-то женщина открыла дверь; быстро заглянув внутрь, Баллард увидел загроможденную жилую комнату, что-то вещающий новый цветной телевизор, новый, затянутый сукном стол для игры в покер.

— Если вы что-нибудь продаете...

— Покупаю, — сказал Баллард.

Женщина хотела было уже захлопнуть дверь, но, услышав его слова, задержалась. Она была в шортах и лифе, с завязками на шее, босиком, на лицо тщательно наложена косметика, ногти на руках и ногах покрыты сверкающим лаком. Между полными грудями, полуприкрытыми лифом, темнела глубокая впадина; ноги стройные; видневшаяся между лифом и шортами часть живота — плоская и упругая. В узком лице, увенчанном поблескивающими каштановыми волосами, было что-то лисье.

— И что же вы покупаете?

— Информацию о Гриффине.

Ее большие карие глаза смотрели непонимающе, ресницы даже не дрогнули. Вот, блин, промашка?

— Чарлз М. Гриффин. Я слышал, что он живет здесь.

Она чуть ли не с сожалением покачала головой:

— Вы ошиблись. Я не знаю такого.

— А ваш муж?

Она изменила позу, нарочито сексуально выставив бедро, и прикоснулась им к тыльной стороне руки Балларда. Баллард тут же убрал руку: от этой женщины можно ждать любых неприятностей, а он не хотел их, особенно сейчас.

— Может, он и знает его по работе. Понятия не имею.

— А может, Гриффин — один из игроков в покер?

— Покер? — Она перехватила его взгляд, устремленный на стол. — А, покер... Нет, я никогда не слышала о Гриффине, — добавила она.

Баллард показал на «олдсмобил», изобразив при этом улыбку.

— Когда я подъехал, то подумал, что это машина Гриффа. В последний раз, когда я его видел, у него был красно-белый «тандерберд».

Она нахмурилась, затем вдруг воскликнула:

— Кажется, я вспомнила. Красно-белый «тандерберд». Со всеми, какие только бывают, прибамбасами. На такой машине около месяца ездит Хоуи Одум. На прошлой неделе я и сама каталась на ней... — Она прикусила язык, как ребенок, выболтавший какой-нибудь секрет.

На прошлой неделе! Если автомобиль Гриффина здесь, то и сам он должен быть неподалеку.

— Где я могу найти мистера Одума?

Вместо того чтобы ответить на этот вопрос, она сказала:

— Гриффин. Чарлз Гриффин. Именно так его зовут. Хоуи сказал мне в апреле, через пару недель после того, как купил автомобиль, что на это имя могут приходить письма и он будет забирать их. Но никаких писем не было. Возможно, правда, мой муж находил их в почтовом ящике и отсылал обратно.

Изнутри послышался плач проснувшегося ребенка. Женщина посмотрела на Балларда с каким-то странным тайным значением.

— Надеюсь, вы не придете сюда еще раз?

— Нет, если найду Гриффина.

— Бога ради, ничего не говорите моему мужу о Хоуи. — Она положила руку ему на лоб. — Пожалуйста! Он меня убьет, если узнает, что я встречалась с Хоуи... Он... они поссорились.

— Мне нужен адрес Одума, — безжалостно настаивал Баллард.

— Послушайте, у меня его нет. Честно. Мы не делали ничего плохого, только катались на «тандерберде»... мы правда не делали ничего плохого. — Судя по всему, они все-таки занимались любовью. Ребенок уже орал во все горло. — У меня здесь только один малыш, остальные двое в школе.

— В какие бары ходит Одум?

— Он даже не заглядывает в бары. Видите ли, у него крупные неприятности. С федеральными властями. Два, три года назад он оказался в трудном положении, ну и... подделал несколько чеков, среди них и чеки Боба. Поэтому Боб и он...

— Неприятности у Одума были из-за подделки чеков?

— Послушайте, мне надо переодеть ребенка. Я говорила вам чистую правду, надеюсь, вы не заложите меня Бобу?

— Конечно нет, — мягко сказал он. — Миссис...

— Шарон Биг... просто Шарон.

Баллард не стал давить на нее. Имена можно легко узнать. К тому же он уже выяснил все, что можно было выяснить. Если бы Одум околачивался в местных барах, его наверняка судили бы в Конкорде. Увидев, что женщина закрывает дверь, он сделал последнюю попытку:

— Но вы должны знать, где живет Одум. Хотя бы приблизительно.

Ее глаза, две большие бусины, выглянули из щели.

— Я думаю, где-нибудь в Окленде, Алемеде. Он никогда не говорил... честно...

Дверь закрылась. Баллард спустился по ступеням и пошел через густо заросший травой двор. По пути он наткнулся на полузакрытую вагонетку без колес и, выругавшись, остановился, ожидая, что из нее вылетит выводок перепелок.

Когда он садился в машину, в его воображении вдруг соединились два образа. Одум Хоуи, с которым Шарон, усталая мать троих детей, невзирая на это, не утратившая привлекательности, садится на заднее сиденье «тандерберда». И курчавый приятель Гриффина, досаждавший Шери с Калифорния-стрит. Вполне можно предположить, что это один и тот же человек. Подделыватель чеков, бывший заключенный, вполне вероятно, с вкрадчиво-приятной наружностью.

Вполне вероятно, что он высок и красив. Однако после отсидки у него могут быть проблемы с сексом.

Одум и кудрявый приятель Гриффина естественно сливались в одно лицо.

Именно с Одума и следовало начать дальнейшие поиски.

Баллард отъехал от кромки тротуара. Радиотелефон издал какие-то нечленораздельные звуки, похожие на бульканье воды в сточной канаве, а затем голосом Дэна Кёрни ясно и отчетливо произнес:

— СФ-1 вызывает СФ-6.

Баллард схватился за микрофон. Голос звучал слишком громко, без каких-либо искажений, чтобы доноситься из Окленда, расположенного по другую сторону холмов.

— Говорит СФ-6, — сказал он.

— Через три минуты встретимся в небольшом кафе на углу Уиллоу-Пасс и Маунт-Дьябло-стрит.

— Только ничего там не ешь, — посоветовал Баллард. — У них не еда, а отрава.

— Десять четыре. СФ-1 отключается.

Баллард весело побарабанил по рулю. Расследование ведет сам Кёрни. У него наверняка есть какие-нибудь идеи, как выйти на Хоуарда Одума. А через него — на Чарлза М. Гриффина. Челюсти наконец смыкаются. Подъезжая к универсалу своего шефа, он вдруг подумал: «А откуда, черт побери, Кёрни узнал, что я на Маунт-Дьябло-стрит?»

• Предыдущая
• 26/42
• Следующая