Выбери любимый жанр

Бремя любви - Кристи Агата - Страница 6


Изменить размер шрифта:

6

Лаура принесла ей подушку и стояла, глядя, как мать поудобнее устраивает ребенка. Она была исполнена чувства собственной зрелости и важности. Ребенок – несмышленыш. Мать полагается только на нее, Лауру.

Вечер был прохладный, огонь, горящий за решеткой камина, приятно согревал. Ребенок что-то радостно лепетал и вскрикивал.

Анджела увидела его синие глаза, ротик, готовый улыбнуться, и вздрогнув, почувствовала, что глядит в глаза Чарльза. Чарльза-новорожденного. Она почти забыла, каким он был в этом возрасте.

В ней вспыхнула любовь. Ее ребенок, ее чудо – как она могла быть холодна к этому восхитительному созданию?

Она была просто слепа! Прекрасный, веселый ребенок – как Чарльз.

– Крошка моя, – проворковала она. – Мое сокровище, моя любовь.

Она склонилась над ребенком. Она забыла о Лауре, стоящей рядом. Она не заметила, как Лаура выскользнула из комнаты.

Но, повинуясь смутному беспокойству, она сказала Артуру:

– Мери Уэлс не сможет приехать на крестины. Может, пусть Лаура будет представлять крестную мать? Я думаю, ее это порадует.

Глава 4

– Понравились крестины? – спросил мистер Болдок.

– Нет, – сказала Лаура.

– В церкви, наверно, было холодно, – сказал Болдок. – Хотя купель красивая. Норманнская – черный турнейский мрамор.

Лауру эта информация не заинтересовала.

Она думала, как лучше сформулировать вопрос.

– Можно вас спросить, мистер Болдок?

– Конечно.

– Это очень плохо – молиться, чтобы кто-то умер?

Болдок глянул на нее искоса.

– С моей точки зрения, это было бы непростительным вмешательством.

– Вмешательством?

– Видишь ли, всем представлением заправляет Всевышний, так? Что же ты будешь совать пальцы в его механику? Какое твое дело?

– А по-моему. Бог не станет возражать. Если ребенок крещен и все такое, он попадет прямо в рай?

– Куда же еще, – согласился Болдок.

– А Бог обожает детей. Так в Библии сказано. Он будет рад встрече.

Болдок походил по комнате. Он был расстроен и не старался этого скрыть.

– Послушай, Лаура, – сказал он наконец. – Ты должна заниматься своим делом.

– Это как раз мое дело.

– Нет! Твое дело – только ты сама. О себе молись сколько хочешь. Проси себе голубые глаза, или бриллиантовую диадему, или чтобы ты победила на конкурсе красоты. Самое худшее, что может случиться, – это что тебе скажут «Да».

Лаура смотрела на него не понимая.

– Я тебе точно говорю, – сказал Болдок.

Лаура вежливо поблагодарила и сказала, что ей пора домой.

Когда она ушла, Болдок потер подбородок, почесал голову, подергал нос и рассеянно вставил в статью медоточивый отклик на книгу врага.

Лаура шла домой в глубокой задумчивости.

Проходя мимо маленькой католической церкви, она остановилась. Женщина, приходившая днем помогать по кухне, была католичкой, и Лауре вспомнились беспорядочные обрывки бесед, к которым она прислушивалась, поддаваясь очарованию чего-то редкого, странного и к тому же запретного. Няня, которая исправно ходила в англиканскую церковь, имела весьма суровые взгляды на то, что она называла Вавилонской блудницей. Кто или что такое эта Блудница, Лаура не знала, кроме того, что она как-то связана с Вавилоном.

Ей на ум пришла болтовня Молли, как надо молиться об исполнении; для этого нужна свечка. Лаура еще немного поколебалась, потом глубоко вздохнула, оглянулась по сторонам и нырнула в церковь.

Там было темно и ничем не пахло, в отличие от церкви, куда Лаура ходила по воскресеньям. Никакой Вавилонской блудницы не было, но была гипсовая статуя Дамы в Голубом плаще, перед ней стоял поднос, а на нем проволочные петли, в которых горели зажженные свечи. Рядом лежали свежие свечи и стоял ящичек со щелью для денег.

Лаура замялась. Ее познания в теологии были путанны и ограниченны. Она знала, что есть Бог, что он обязан ее любить, потому что он Бог. Был также Дьявол, с рогами и хвостом, специалист по искушению. Вавилонская блудница занимала, видимо, какое-то промежуточное положение.

Наиболее благожелательной выглядела Леди в Голубом плаще, кажется, с ней можно было бы поговорить об исполнении желаний.

Лаура глубоко вздохнула и пошарила в кармане, где лежал нетронутый шестипенсовик – ее недельные карманные деньги.

Она опустила монету в щель и услыхала, как она звякнула. Назад дороги нет! Она взяла свечку, зажгла ее и вставила в держатель. Заговорила тихо и вежливо:

– Вот мое желание. Пожалуйста, заберите ребенка на небеса – И добавила:

– Как можно скорее, пожалуйста.

Она еще немного постояла. Свечи горели. Леди в Голубом плаще продолжала благожелательно смотреть. Лаура почувствовала какую-то пустоту в душе. Потом нахмурившись вышла из церкви и пошла домой.

На террасе стояла детская коляска. Лаура подошла и встала рядом, глядя на спящего ребенка. Курчавая головка повернулась, веки поднялись, и на Лауру посмотрели несфокусированным взглядом синие глаза.

– Ты скоро попадешь в рай, – сообщила Лаура сестричке. – В раю очень хорошо, – убедительно добавила она. – Везде золото и драгоценные камни. И арфы, – добавила она, минуту подумав. – Много ангелов с крыльями из настоящих перьев. Там гораздо лучше, чем здесь.

Она подумала еще немного.

– Ты увидишь Чарльза. Ты только подумай! Увидишь Чарльза.

Анджела Франклин вышла из комнаты.

– Привет, Лаура. Ты разговариваешь с ребенком?

Она склонилась над коляской.

– Здравствуй, моя сладкая. Проснулась?

Артур Франклин вышел на террасу вслед за женой. Он сказал:

– Почему женщины говорят детям всякую чушь? А, Лаура? Ты не думаешь, что это странно?

– Я думаю, что это не чушь, – сказала Лаура.

– Вот как? А что же это? – Он улыбался, поддразнивая.

– Я думаю, это любовь.

Он чуть вздрогнул. «Лаура, – подумал он, – странная девочка. Трудно понять, что таит этот прямой, невыразительный взгляд».

– Нужно покрывало для коляски, вязаное или из муслина, я не знаю. Накрывать на улице. Я вечно боюсь, что на нее вскочит кошка, ляжет на лицо, и крошка задохнется. Здесь вокруг полно кошек.

– Ба! – сказал муж. – Ты наслушалась бабьих сказок. Не верю, чтобы хоть когда-нибудь кошка задушила ребенка.

– О Артур, так бывает, об этом часто пишут в газетах.

– Не поручусь, что это правда.

– Все равно покрывало нужно, и еще надо сказать няне, чтобы поглядывала из окна, все ли в порядке.

О дорогой, как жаль, что нашей старой няне пришлось уехать к умирающей сестре. Эта новая – я в ней не очень уверена.

– Почему же? По-моему, милая девушка. Любит ребенка, имеет хорошие рекомендации и все такое.

– Да, конечно, с виду все в порядке. И все же – В ее рекомендациях есть пробел в полтора года.

– Она ухаживала за матерью.

– Все они так говорят! Тем более что нельзя проверить. А может, она по некоторым причинам не желает, чтобы мы знали.

– Думаешь, она попала в беду?

Анджела кинула ему предостерегающий взгляд, кивнув на Лауру.

– Осторожнее, Артур. Нет, я не это имела в виду.

– Что же, дорогая?

– Не могу сказать. Просто когда я с ней разговариваю, я чувствую, что она беспокоится, как бы мы что-то не узнали.

– Хочешь вызвать полицию?

– Артур! Очень глупая шутка.

Лаура тихо вышла. Она была понятливая девочка, она видела, что отец и мать хотели бы поговорить о новой няне, не смущаясь ее присутствием. Новая няня ее не интересовала; бледная, темноволосая девушка, с мягким выговором, она проявляла доброту к Лауре, но была ей совершенно не интересна.

Лаура думала о Леди в Голубом плаще.

* * *

– Ну давай, Джозефина, – нетерпеливо Сказала Лаура.

Джозефина, бывший Джосафат, активно не противилась, но выказывала все признаки пассивного сопротивления. Лаура оторвала ее от восхитительного сна у стенки садового домика, и волоком протащила через весь огород, вокруг дома, к террасе.

6
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Кристи Агата - Бремя любви Бремя любви
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело