Базовый прорыв - Тамоников Александр Александрович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/71
• Следующая

– Добро! Будь по-твоему!

Спустя минут десять в кабинет директора завода вошел Пашин в сопровождении командира батальона охраны майора Никитина. Григорий тут же представился:

– Подполковник Пашин Григорий Семенович, Управление специальных операций федеральной антитеррористической службы.

Ему ответили тем же:

– Директор завода Белоусов Сергей Анатольевич.

– Начальник службы безопасности объекта полковник Кропоткин Владислав Ильич.

Пашин сел в указанное ему кресло возле стола совещаний, вокруг которого расположились и все остальные чины, присутствующие в кабинете.

К ним присоединились еще два младших офицера, капитан Артем Супонов – командир зенитно-ракетной батареи и старший лейтенант Александр Андреев – командир взвода радиотехнической разведки. Осмотрев собравшихся, директор завода произнес:

– Вот, кажется, и все в сборе.

Он повернулся к Пашину:

– Вы хотели видеть начальника службы безопасности, я же посчитал, что вам будет полезно познакомиться со всеми лицами, от которых напрямую зависит безопасность завода и складов.

Григорий согласно кивнул головой:

– Благодарю вас, господин Белоусов, но прошу и вас присесть. Согласно приказа свыше, с этой минуты я буду осуществлять общее руководство всеми без исключения мероприятиями на территории секретного объекта. Совсем скоро вы получите подтверждение моих чрезвычайных полномочий!

Директор натянуто улыбнулся:

– Один вопрос. Вы намерены вмешаться и в производственный процесс предприятия?

Пашин твердо ответил:

– Естественно! Если того потребует обстановка. И вы, уважаемый Сергей Анатольевич, будете беспрекословно выполнять мои требования. Это касается и остальных лиц, присутствующих здесь.

Белоусов заметил:

– Но только после того, как получу соответствующие инструкции от своего начальства.

– Конечно!

В это время в кабинет заглянул помощник директора:

– Прошу прощения, Сергей Анатольевич, вас по прямому проводу Москва!

Директор встал:

– Одну минуту! Я скоро!

Белоусов вышел, чтобы тут же вернуться. Он сел в свое кресло, сложив на столе руки, произнес, обращаясь к Пашину:

– Вот теперь, товарищ подполковник, я полностью в вашем распоряжении. Москва подтвердила мое временное подчинение вам!

– Вот и хорошо!

Пашин посмотрел на Кропоткина.

– Для согласования дальнейших совместных действий нам, товарищ полковник, потребуется подробная схема организации охраны и обороны объекта.

– Она со мной!

– Хорошо! Расстелите ее на столе. Тем временем у меня будут вопросы к командиру зенитно-ракетной батареи.

Капитан поднялся, Пашин жестом разрешил ему докладывать сидя.

– Вопрос первый: на каком удалении от объекта вы начали вести приближающуюся цель?

Офицер-зенитчик ответил четко и подробно.

– Вопрос второй: при слежении за целью ничего необычного с самолетом не произошло?

– В его полете все было необычно, он же падал.

– Что, вот так отвесно и падал?

– Нет, но снижался достаточно быстро.

– И рухнул в южной точке без изменения направления и траектории полета?

Капитан на мгновение задумался. Потом ответил:

– Нет! На подлете к объекту он отклонился к востоку, выйдя на параллельный объекту курс.

– Значит, исходя из ваших слов, лайнер был управляем?

Этот вопрос заставил всех присутствующих переглянуться.

Зенитчик пожал плечами:

– Возможно, пилотам удалось в конце каким-то образом восстановить управление.

– За несколько минут до взрыва?

– А разве такое невозможно?

– Возможно! Теоретически! Ну да ладно! От цели при подлете к объекту не отделялись какие-либо предметы?

И вновь участники совещания переглянулись.

На этот раз спросил начальник Службы безопасности:

– Что вы хотите этим сказать, подполковник?

Пашин проговорил:

– Ничего я сказать не хочу. Я лишь задал вопрос и жду на него ответа. Так как, капитан?

– Да нет, товарищ подполковник, вроде ничего не отделялось. Но категорически утверждать не могу. Все же мои радары на «Шилках» – это не локаторы радиотехнических батальонов.

– Ясно. А что по этому поводу скажет командир взвода радиотехнической разведки?

– Мой взвод осуществляет наземную разведку, в том числе обеспечивает работы разведывательной системы «Москит» в зоне отчуждения.

– И вам не поступило никакой информации о появлении вблизи объекта посторонних лиц?

– Никак нет. Это точно, товарищ подполковник. Я проверял!

Слово взял директор завода:

– Извините, что прерываю, но я не понимаю вас, подполковник. У вас есть какие-то основания предполагать, что катастрофа имела целью обеспечение проникновения на территорию посторонних лиц?

– Да, господин Белоусов, у меня есть основания предполагать, что падение самолета около секретного и очень стратегически важного объекта не есть несчастный случай. Большего я вам пока сказать не могу! Прошу всех внимания на схему! Полковник, объясните, пожалуйста, как осуществлялась охрана завода и складов до авиакатастрофы и какие изменения произошли в результате падения самолета.

Кропоткин взял в руку короткую указку и начал докладывать о порядке охранения вверенного ему объекта. Из слов полковника следовало, что основную нагрузку в этом плане нес отдельный батальон охраны, своими тремя ротами круглосуточно неся боевое дежурство. Он указкой провел по пунктам на схеме, которыми были обозначены контрольно-следовая полоса и три ряда колючей проволоки, второй – под высоким напряжением. Следом он указал на размещение практически сплошного заслона минных полей, причем в них использовались мины различных модификаций и предназначения. Но все они были нажимного действия. Впрочем, это имело обоснование. Полковник также отметил, что в темное время суток весь периметр хорошо освещался. За минными полями – долговременные огневые точки, а также капониры для бронетранспортеров батальона. Вся техника подразделения охранения выведена на позиции. А это тридцать боевых машин, вооруженных скорострельными авиационными пушками или крупнокалиберными пулеметами. Отдельно были отмечены позиции зенитно-ракетной батареи, которые располагались с четырех сторон, с юга и с запада на дежурстве стояли боевые разведывательно-дозорные машины, оснащенные ракетными комплексами «Стрела-2», с севера и востока – скорострельные самоходные установки ЗСУ-23-4 «Шилка».

Взвод радиотехнической разведки располагался ближе к западному въезду на территорию. Взвод был малочислен, но задачу выполнял объемную. Главным образом это касалось круглосуточного ведения разведки на ближайших подступах к основному периметру охраны, в так называемой зоне отчуждения территории химического производства, сплошным кольцом систем раннего электронного обнаружения противника «Москит». Систем, использующихся еще со времен войны в Афганистане и именно в так называемых «зеленках»!

Полковник также объяснил, что между основным периметром заграждений и зоной отчуждения существует нейтральная полоса, что было обусловлено необходимостью создания свободного от растительности пространства, отделяющего территорию объекта от лесного массива, в котором и размещались системы радиотехнической разведки. Пространства, обеспечивающего пожарную безопасность завода. Были случаи, когда лес воспламенялся. И чтобы избежать поражения объекта огнем, и была создана эта полоса. Пашин спросил:

– Кем контролировалась нейтралка?

– В этом, подполковник, не было никакой необходимости! Полоса прекрасно просматривается и простреливается с огневых позиций батальона охранения, так как проложена вдоль периметра без выхода за пределы зоны отчуждения.

Далее Кропоткин доложил порядок подвоза на завод продуктов утилизации и мер безопасности, применяемых при этом. Железнодорожная ветка усиленно охранялась отдельным подразделением, не имеющим отношения к внутренней войсковой охране и находящимся в подчинении ФСБ, спецгруппы которого сопровождали груз до контрольно-пропускного пункта предприятия.

• Предыдущая
• 40/71
• Следующая