Исцеляющее чувство - Гордон Люси - Страница 17

• Предыдущая
• 17/23
• Следующая

Накануне, за ужином, Примо сказал:

— Дядя Тони знает, зачем я здесь. Маме я пока ни о чем не стал говорить, чтобы не будить напрасных надежд. Однако теперь дядя постарается подготовить ее как можно мягче. И все равно это будет настоящий шок…

— Неужели соберется вся семья? — полюбопытствовала Эви.

— Скорее всего, но остальные не станут вам мешать. — Он обернулся к Джастину. — Вам сперва лучше встретиться наедине. А затем уже подтянется и все семейство.

— У Хоуп пятеро сыновей, вы говорили? — уточнила девушка.

— Да, хотя не все они родные, как я, например. Люка Хоуп усыновила вместе с моим отцом. Потом родился Франческо. И Карло с Руджеро — уже от Тони. — Он ободряюще улыбнулся Джастину, словно не замечая, что тот хранит молчание и не улыбается в ответ. — В общем, семья большая. И мама обязательно захочет поскорее увидеть Марка, ведь он ее внук. Но, думаю, вы правы, что не стали брать его с собой в первый раз.

— Да, нам лучше сперва разобраться самим, — спокойно согласился Джастин.

Примо повернулся к Эви:

— Синьорина, я счастлив, что вы говорите по-итальянски.

— Да, но жаль, что неаполитанского диалекта я совсем не знаю, — отозвалась она.

— Буду счастлив вас научить. — Заметив, что Джастин нахмурился, Примо повернулся к нему. — Извини, что заговорил на другом языке. Но мне приятно найти в Англии человека, знающего итальянский. — Он слегка поклонился, поднимаясь с места, и поцеловал Эви руку. — Думаю, мне пора спать. Вuonа notte, moglie del miofratello.

Когда он ушел, Джастин пристально посмотрел на Эви:

— Что он тебе сказал?

— Ничего. Пожелал спокойной ночи, — торопливо отозвалась девушка.

— Нет, там было что-то еще. Тебе есть что скрывать?

— Только собственное смущение. Он назвал меня своей невесткой — женой брата. Ладно, забудь. Я иду спать.

Они простились на пороге номера, но, к удивлению Эви, чуть позже Джастин вновь постучался к ней с неожиданными словами:

— Эви, давай забудем обо всем и вернемся домой.

— Ты же не всерьез! Нельзя дать задний ход, когда ты можешь все о себе узнать!

— Что — все? Раньше я и правда этого хотел больше всего, но теперь встретил тебя, и многое изменилось. Я уже не мальчик, каким был когда-то…

— Ты разобьешь ей сердце. Твоя мать ждет тебя — а ты ищешь себе оправданий. Зачем, Джастин?

Он слабо усмехнулся.

— Как всегда, ты видишь меня насквозь. Конечно, это всего лишь оправдания. На самом деле мне отчаянно страшно. А ведь я никогда не был трусом.

— Ты к себе слишком пристрастен. Не надо так говорить.

— Все мои слабости ты знаешь лучше, чем кто бы то ни было, и ты — единственная, кому я доверяю. Единственная, кто мне нужен. Остальное не имеет значения.

Она с улыбкой потянулась к нему.

— Милый, я люблю тебя, и мне приятно слышать такие слова, но.., сейчас не стоит думать об этом. Завтрашний день слишком важен, он затмит собой все остальное. Хотя, конечно, я останусь рядом, пока нужна тебе.

Джастин кивнул.

— Ты всегда будешь мне нужна. С тобой, Эви, я способен на все. Без тебя… — Он помрачнел.

— Ты никогда не останешься один, — ласково заверила она.

Они занимались любовью очень нежно, неторопливо. Эви казалось, что она готова защищать этого мужчину от всего мира.

И все же где-то на дне души затаилась тень. Он практически сделал ей предложение — но она не ответила. Почему? Сказались прежние страхи перед любыми обязательствами? Или это инстинкт призывает ее к осторожности?..

Перелет в Неаполь прошел без приключений, и вскоре после полудня они уже подъезжали к вилле Ринуччи. Эви так радовалась возвращению в Италию, что на время почти забыла обо всем остальном.

Вилла оказалась великолепной, похожей на небольшой дворец из золотистого песчаника, с просторной террасой и высокими колоннами, поддерживавшими крышу. Девушке показалось, когда машина двинулась вверх по холму, что на террасе она заметила женскую фигуру. Но когда она моргнула — женщина исчезла.

Наконец автомобиль остановился, заехав во внутренний дворик, где их встретил пожилой мужчина.

— Это Тони, муж мамы, — объяснил Примо.

Он первым вышел из машины, обменялся с отчимом рукопожатием, а затем повел гостей в дом. Тони пристально вгляделся в лицо Джастина.

— Да, — произнес он наконец. — Примо меня предупреждал, и теперь я вижу собственными глазами. Если бы я сомневался, то не допустил бы вас к своей жене: она слишком взволнована и не пережила бы разочарования. Но теперь — она вас ждет.

Джастин покосился на Эви, однако девушка отступила, и он понимающе кивнул.

Тони распахнул дверь. Женщина, сидевшая у окна, поднялась им навстречу и при виде вошедших с радостным возгласом прижала ладони к губам. А затем бросилась к сыну.

Эви и Тони тихонько удалились, прикрыв двери за собой.

— Синьорина, — обратился к девушке пожилой итальянец, — простите, что до сих пор не поприветствовал вас как подобает. Добро пожаловать в наш дом. — Он сжал ее в объятиях, экспрессивный, как все южане, а затем продолжил:

— Горничная сейчас проводит вас в комнату, а затем можете познакомиться с остальными членами семейства.

Эви последовала этому совету. Когда, немного освежившись с дороги, она спустилась в гостиную, ее там уже ждали. Девушке представили всех остальных братьев Ринуччи: Люка, приемыша, Франческо, дитя любви, Карло и Руджеро, близнецов, привлекательных и полных юношеского задора. Все они были очень похожи между собой, даже неродные по крови.

Молодые люди засыпали Эви вопросами насчет Джастина, не забывая при этом отвешивать девушке комплименты. Руджеро подмигнул ей и даже присвистнул. Карло тут же одернул брата:

— Следи за своими манерами!

Он произнес это по-итальянски, и Эви откликнулась на том же языке:

— Ничего страшного, — чем вызвала новую бурю восторгов у братьев.

Теперь уже их вопросы касались ее самой, но только у того же Руджеро хватило непринужденности поинтересоваться, глядя на ее правую руку:

— Так вы с Джастином не женаты? Тогда у нас еще есть надежда!

— Веди себя прилично! — рыкнул его отец, и юноша тут же притих, изображая смущение, однако не забыл перед этим заговорщически подмигнуть Эви.

Очаровательный и совершенно безопасный, решила она про себя и улыбнулась в ответ. Разумеется, все эти заигрывания ровным счетом ничего не означали.

— По словам Примо мы поняли, что вы с Джастином муж и жена, — пояснил Франческо.

— Нет, мы знакомы всего пару недель.

— И все же это вы направили его сюда, — возразил Тони. — И именно вас он взял с собой. Значит, в душе он считает вас своей избранницей, и это главное. Именно так к вам и будут относиться все в нашем доме.

Молодые люди согласно закивали в ответ.

Час спустя Эви уже чувствовала себя как дома в этой семье. Оставалось лишь надеяться, что Джастин воспримет это точно так же.

Наконец снаружи донесся какой-то шум, а затем Хоуп Ринуччи появилась на террасе под руку со своим вновь обретенным сыном. Она улыбнулась мужу сквозь слезы, выступившие на глазах.

— Он ко мне вернулся, Тони. Вернулся, как я и надеялась…

— Конечно, carissima, — поспешил отозваться тот.

Джастин не сводил с матери глаз, но что он при этом чувствовал, Эви не могла даже представить. Конечно, она знала его достаточно хорошо, чтобы попытаться прочесть эмоции по лицу, но сейчас Джастин словно закаменел изнутри, его черты напоминали маску и не выражали ровным счетом ничего.

Когда наконец он встретился взглядом с Эви, девушка увидела его смятение: Джастин сам не мог разобраться в собственных чувствах. Он ждал этого момента слишком долго и сейчас словно бы перегорел изнутри.

Остальные братья подошли пожать ему руку, затем Хоуп собрала их вокруг себя.

— Ну вот, наконец все мои сыновья вместе.

Тони представил Эви своей жене, и та приняла ее тепло и радушно, однако от девушки не ускользнуло то, как пристально и оценивающе ее разглядывали. Больше всего на свете сейчас ей хотелось отвести Джастина в сторону и расспросить, что именно тот рассказывал о ней своей матери.

• Предыдущая
• 17/23
• Следующая