Диалоги (июль 2003 г.) - Гордон Александр - Страница 62

• Предыдущая
• 62/75
• Следующая

Так вот, приложили этот самый конверт на лбу к объективу тепловизора, и смотрим на его экран. И видим, через несколько минут этот треугольник проступает на экране. Почему? Потому что ото лба идёт поток тепла. А сопротивление теплу чёрной туши и белой бумаги разное, и проступает контраст, примерно три десятых градуса. Средний нормальный человек может различать порядка нескольких десятых градуса. Когда мать кладёт руку на лоб ребёнку, она же скажет, у него 36,6 или 37 температура. И она, видимо, рукой просто чувствовала…

Э.Г. Но это не просто, а контрастная чувствительность.

Ю.Г. То есть опять же никакой мистики, понимаете.

Э.Г. Нет, но от этого результата мы сильно в восторг не пришли. Потому что, когда это поняли, то задумались – это даже и печатать нигде нельзя. Когда что-то понимаешь, значит на основе этого что-то сделать можно. А тут… Я называю это так – «наука против религии».

А.Г. Ну, фокус, да.

Э.Г. Но это не главное. А вот поля когда мы откартировали, то действительно оказалось, что это путь к наиболее естественному медицинскому картированию. Причём, мы впереди были в мире, когда уже проектировали аппаратуру, мы рассчитывали на то, что будем смотреть не один кадр, а временную последовательность кадров.

А.Г. То есть в динамике.

Э.Г. Да. Потому что организм-то – система динамическая. А тепловизоры применялись в больнице и до нас.

Ю.Г. Но они давали всегда статику, статическое распределение, а у нас была динамика. Вы знаете, что были всегда у нас земские врачи. И земский врач наблюдает семью. И когда он знает очень хорошо своих пациентов, он приходит, на лицо смотрит и говорит, вот, батенька, у вас то-то и то-то. Но почему? Потому что оказалось, что температура лица, если её измерять с такой точностью, как у нас, одна сотая градуса, она не постоянна, она играет, меняется. Вы вдыхаете, у вас ноздри холодеют, а в это время оказывается, если посмотреть, щёки горячеют. Потом, вы когда выдыхаете, наоборот, ноздри горячие, щёки охлаждаются, и это игра идёт такая. У нас есть такие программы, где можно в память компьютера записать эту игру в виде так называемой функциональной фотографии. То есть одним и тем же цветом закрасить те места, которые в фазе функционируют.

Э.Г. Которые ведут себя однотипно, на один мотив. Там, где один мотив, один цвет – временное проявление.

Ю.Г. И вот оказывается, что эта функциональная фотография, это и есть ваш паспорт сегодня. И диагностику человека можно строить на основе этого паспорта. Когда вы более-менее здоровы, с вас снимается вот этот функциональный портрет, эта вся игра, и записывается в память компьютера. Эти портреты у всех людей более-менее одного типа, но они так же, как отпечатки пальцев. То есть, более менее одного типа, но всё-таки индивидуально более-менее. Ну, и вот вы его записали. Теперь, возникла у человека какая-то болезнь, он должен идти сначала к хорошему доктору, самому лучшему, этот доктор определяет, что у него за болезнь. Дальше он приходит к нам, и мы с него снова снимаем этот самый портрет.

Так вот оказывается, что игра крови в подкожных капиллярах, которая приводит к игре температуры, разная при каждой болезни. И оказывается, огромное количество болезней отражается на подкожном кровотоке капилляров. То есть фактически у человека оказывается этот портрет функциональный уже немножко отличающимся. Вот, скажем, место, которое было там зелёным, стало жёлтым. Тогда мы говорим, что данной болезни соответствует такое-то изменение портрета. Но это ещё не всё, это только для одного человека. Теперь нужна статистика. Надо 50, 100 больных с этой болезнью. Если у них у всех при индивидуальном различии этих функциональных портретов всё-таки это место делается жёлтым вместо зелёного, это уже данные. Это уже можно положить в банк данных и этот аппарат уже может данную болезнь распознавать.

Поэтому, если этот самый аппарат поставить в какую-то отдалённую деревню, где нет хороших докторов, всех жителей этой деревни, когда они более менее здоровы, с их функциональным портретом поместить в память компьютера, то если у человека возникает та болезнь, которую распознавать эта машина уже обучена, то она её распознает и без доктора, вы понимаете.

А.Г. То есть диагноз будет поставлен.

Ю.Г. Да, это метод диагностики. И так же и с глубинными температурными полями и другими полями. Вот, собственно говоря, в чём идеология. Есть определённые тесты – естественное дыхание, либо можно какой-нибудь искусственный тест сделать, например, задержка дыхания, или, наоборот, гипервентиляция, или приём каких-то лекарств, тоже тест. При этих тестах возникает некая динамика, изменение. И по этому изменению можно судить, правильно функционирует орган или нет.

А.Г. Но это возможности диагностики. И это замечательно. Но продолжим ваш пример. Та же самая глухая деревня, где врача нет, но установлен вот такой компьютер. Приходит человек, жалуется компьютеру на то, что он себя нехорошо чувствует. Тот говорит: у вас, батенька, болезнь Боткина. Но врача-то всё равно нет. То есть, как от диагностики в данном случае перейти собственно к профилактике и к лечению?

Ю.Г. Наши методы в основе своей – это именно превентивная медицина. То есть, работа не с больными людьми, а с ещё здоровыми, у которых только-только начинаются отклонения – вот где место этих методов.

Э.Г. Но всё равно, в глухой деревне это вопрос такой… Как лечить – это для физиков вопрос более сложный, чем диагностика.

А.Г. Но вы же с врачами работаете?

Э.Г. Мы с врачами работали. Но вы же говорите – глухая деревня, врачей нет. Пример с лицом не так животрепещущ. Например, очень острая проблема – ранняя диагностика рака молочной железы. У нас она не меньше, но в Штатах просто больше шума, 40–50 миллионов женщин должно пройти через скрининг.

Скрининг делается с помощью мамографа в больших госпиталях. Грудь зажимают в параллельки, принимают обезболивающие, и просвечивают рентгеном. А можно обнаружить отклонения очень рано, если смотреть инфракрасный портрет молочной железы, записанный в динамике. Дело в том, что подкожные сосуды, как везде в организме, пульсируют с периодами 10 секунд и 40 секунд. И есть некий портрет, на котором каждая точка выполняет свой мотив определённый. И есть для конкретной женщины этот очень характерный индивидуальный портрет с динамикой.

И если это записывать каждый раз, когда женщина приходит к врачу по любому поводу – потратить минуту, две минуты, – и на дискетку это скинуть, то возникает мощный опорный динамический портрет, где каждая точка – это динамическая кривая, это мотивчик. Это характерный оркестр записан. Это очень мощная опора, чтоб выявить самые ранние признаки искажения этого портрета. Это и есть скрининг. И если какие-то части, какие-то точки по-другому поют, то их компьютер тут же красит другим цветом.

Ю.Г. В чём отличие и положительная черта этого метода? Это же абсолютно не инвазивная вещь. Это абсолютно безвредно, её можно делать утром, женщина сама может это делать. Я думаю, в будущем это будет превращено в прибор, который можно будет купить, и женщина, встав утром, сама посмотрит свои груди. И если там что-то уж появится такое серьёзное, тогда уж надо идти на рентген или на серьёзное обследование. Потому что это же нельзя ведь делать часто, сами понимаете.

А.Г. Рентген имеется в виду?

Ю.Г. Конечно. А вот эту вот процедуру можно делать каждое утро.

Э.Г. Но вот по поводу вашего вопроса с деревней. Я думаю, и у нас скоро появится то, что называется телемедицина. Пока не появилось чёрного пятна на белом фоне, а чёрное пятно означает, что функция изменилась.

А.Г. Но это ещё не болезнь. Это ещё просто дисфункция.

Э.Г. Это ещё ранняя стадия. И в этот момент отправьте картинку в районный госпиталь. Это совершенно реально.

А.Г. Не такая уж это фантазия.

• Предыдущая
• 62/75
• Следующая