Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо - Горбачева Наталья Борисовна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/63
• Следующая

Леня поехал к дому не сразу, покрутил по окрестностям. Увидев новое кафе под названием «У трассы», забрел туда: несколько столиков, небольшая сцена. Конечно, не Мюнхен, но и не «шоферская столовка». Заказал официантке пива, удивился, что в этой дыре есть даже чешское. И официантка оказалась ничего себе – даже красотка.

– Тебя как звать? – спросил он.

– Настя, – брякнула девчонка. – Сидеть долго будешь? Если долго, то перейди вон туда! – Она указала на столик у окна.

Возвращение Лени нарушило плавный ход жизни семейства Лобовых. Сначала свернулось семейное торжество. Он вошел в гостиную без стука и объявил:

– Господа! Я вернулся. Как говорится, возвращение блудного сына.

Картина была почти по Гоголю. Все застыли, точно пойманные на месте преступления. Оставалось произнести: «К нам едет ревизор»… Только мама Таня сорвалась с места и побежала к сыну; обхватила руками свое сокровище, объявила всем:

– Ленечка наш вернулся.

– Привет, пап, здравствуй, мам, – раскланялся тот по-привычке развязно, и даже еще развязней, чем обычно, потому что чувствовал свою вину.

– Привет. От старых штиблет, – ответил Лобов.

– А сестрички что скажут?

– Чай пить садись, – за троих ответила Лика.

В наступившей тишине он сел за стол, отпил глоток из своей любимой чашки, которую уже успела принести мама Таня. Вдруг поперхнулся, отодвинул чашку.

– На самом деле, я хочу у всех вас попросить прощения. Я был молодой и глупый – простите дурака. Серьезно, я больше не буду. Я женюсь на Оксане и…

– Ой, Ленька, ты всегда так в детстве говорил, – перебила Люба. – Напакостишь, а потом встанешь на стул и прощенья просишь.

За столом засмеялись, обстановка немного разрядилась. Тем не менее начались активные сборы домой. Казалось, что никому из родных не хотелось говорить при Лене то, о чем долго толковали до его прихода. Лике даже обидно стало за брата – все-таки два года не виделись. Она подбросила на обсуждение горячую новость:

– Говорят, что Любавинская фабрика скоро работать начнет!

– Это которая обанкротилась перед моим отъездом? Пиво-воды? – заинтересовался Леня.

– Ага.

– А что? Неплохо, – сказала мама Таня, услышав разговор. – Может, будут у нас мед и яблоки брать?

– Точно. Иностранцы экологически чистый продукт предпочитают…

– Иностранцы? В Любавине? – удивилась мама Таня. – Что же им здесь понадобилось?

– Фабрику какой-то то ли американец, то ли канадец купил. Он, правда, не совсем иностранец. Говорят, бывший наш, здешний. Он вроде воду делать собирается.

– Рассмешила, Лика! – вступил в разговор Лобов. – Придумала тоже: здешний канадец да еще воду будет делать. С каких пор воду делать надо?

– Я сама удивляюсь, – пожала плечами Лика.

Лариса уже вообще никого не замечала, одетая стояла у дверей: ее Глебушка с Гришей поехали покататься, и вот уже целый час их не было. Мама Таня бросилась и на эту амбразуру – подошла к дочери, ласково обняла ее и услышала:

– Как думаешь, далеко они уехали?

–• Может, до кафе. Кафе тут открыли у дороги. Поедят мороженого и вернутся.

– Темнеет уже.

– Доченька, ребенок не с чужим дядей уехал, а с Гришей…

– Гриша такое учудить может, как маленький, – нервничала Лариса.

– Ты видела, как он к нему приклеился, папой зовет, – вздохнула мама Таня. – Ребенку отец нужен.

– Мам, нет у него отца. И не было. Он что, один такой? У них в классе чуть ли не половина из неполных семей.

– Доченька, ты же сама понимаешь, что это не одно и то же. Правду надо ребенку сказать, что отец его не умер. Да и вообще живого хоронить – как-то не по-человечески.

– Какую правду? Ты знаешь, что сделал его отец. Нет и точка.

– Хорошо, хорошо… Но всякое ведь бывает. Если Глеб узнает это вдруг и не от тебя – простит ли он, ты думала?

– Не узнает. Да и поздно уже объяснять.

Это был не впервые затеянный, очень неприятный для обеих разговор, прервавшийся появлением Глеба.

– Мам! Ты не представляешь, как классно мы катались. Мне папа… дядя Гриша, – поправился мальчик, – давал порулить.

– Боже, какой кошмар! – сделала огромные глаза Лариса. – Гриша, разве можно…

– Лара, все живы, – перебил Гриша. – Все по местам, довезем до остановки – вместе с Глебом, да?

– Да-да-да!

– Глебушка, почему ты дядю Гришу папой называешь? – спросила внука бабушка Таня.

– Бабуль, ну он же мне крестный отец, это долго говорить, а папа – легко…

На следующий день произошло знакомство, удивительное тем, что было оно как будто бы незначительным и случайным, но оказавшееся вполне судьбоносным.

Лика, по своей привычке летом и зимой кататься на велосипеде, не нарушая никаких правил движения, ехала из магазина по кромке трассы, которая разрезала Бережки на две части. Вдруг откуда ни возьмись, то есть вывернув сбоку, на трассе появился дорогой автомобиль. Он не помчался, как все, но медленно вилял, объезжая рытвины. Так машина потеснила велосипед, и Лике пришлось съехать в кювет, в последнюю секунду избежав падения кувырком. Авто остановилось и из него выскочил испуганный молодой человек.

– Ясно, что права купил, – скорчила презрительную гримаску Лика.

– Простите меня! – чуть не на коленях просил незадачливый водитель. – Вы оказались в мертвой зоне.

– Да тут везде мертвая зона для таких, как вы!

Он поднял велосипед и виновато смотрел на нее, не зная, что делать дальше.

– Я здесь всего неделю… Пытался объехать буерак, правильно? – с каким-то непонятным акцентом говорил молодой человек.

– Что правильно?

– Буерак правильно?

– Нет, – захихикала Лика. – Какие же это буераки, это так, колдобины… Ладно, прощаю… Отдайте велосипед!

– А можно искупить вину? Я вас на ланч приглашу? На дороге есть какое-то кафе… «У трассы».

– Там основное блюдо – водка. Прощайте!

– Значит, вы сердитесь… – расстроился молодой человек.

Лика села на велосипед, но он не поехал, что-то заклинило. Как раз в это время мимо шел деревенский парень, из тех, которых Лика просто не переваривала. Увидев дорогую машину, он вклинился в разговор:

– Лика-а! В субботу дискач! Айда со мной, поклубимся!

– Отвянь! – бросила Лика.

– А чо?

– Ничо, – передразнила она. – Без меня управитесь.

– Я пацанам передам, как ты гутаришь, смотри…

– Что он говорит, не понимаю, – сказал молодой человек.

Тут у Лики в грязь упала сумка. Когда она стала ее поднимать, упал велосипед. Деревенский загоготал, чем привел в полное замешательство водителя дорогой машины.

– Садитесь в машину, я вас буду везти.

– Мне домой!

– Это по дороге, – сказал молодой человек.

– Садись, Лика, пока везет, – глумливо поддержал деревенский. – Это же местный миллионер!

– Урод! Берите велосипед…

– Да, да, положим его на багажник.

– Не на багажник, а в багажник. Но учтите, это только из-за этого урода…

– Да, да, – закивал молодой человек.

Когда машина тронулась, она сказала:

– Мама учила меня в машину к незнакомым не садиться…

– Ах да! Михаил, – представился молодой человек.

– Лика… А почему вы миллионер?

– Кто сказал? Вовсе нет. Мой отец имеет здесь фабрику. Он ее купил, чтобы воду делать…

Через минуту они были уже у ворот лобовского дома. Мама Таня в это время кормила собаку во дворе, потому и увидела, как Лика вышла из машины, а симпатичный молодой человек вытащил из багажника велосипед дочери.

– Спасибо! Пока, иностранец!

– Пока…

Когда машина отъехала, мама Таня спросила:

– Доченька, кто это?

– Мамуль, представляешь, это его отец фабрику купил. Они из Канады. Фамилия у них, знаешь, такая смешная – Прорва. Симпатичный, правда? Михаилом зовут.

Татьяна так и застыла на месте… Она дождалась, когда Лика увела свой велосипед, и направилась в гараж, к мужу. Платон возился у верстака и не слышал, как жена вошла. Вздрогнул, когда услышал:

• Предыдущая
• 7/63
• Следующая