Сын Льва - Астахов Андрей Львович - Страница 16

– Так вы согласны, господин? – добавил он вслух.

– Я дам тебе одну вещь, которую я когда-то подарил своей жене. Остальное – твоя забота. Однако помни, что мою дочь не так-то легко будет убедить в виновности Леодана.

– Но могу ли я надеяться, что в случае успеха вы согласитесь отдать прекрасную Шеммер-Та-Нат мне в жены?

– Слово Узмая.

– О, господин! – Самедьяр опустился перед купцом на колени, прижался губами к его пухлой руке. – Вы не пожалеете о вашем великодушии. Даже пес не будет вам так предан, как я.

– Знаю, знаю! Приходи ко мне сегодня вечером на ужин, там мы обсудим, как и что делать. А сейчас оставь меня. Мне еще нужно просмотреть счета за эту неделю.

– Непременно приду, господин. Пусть Игерабал осыплет вас и ваш дом своими милостями!

– Иди же. И не забудь сообщать мне все, о чем узнаешь в Доме Бога.

– Я помню, кому я служу. До вечера, господин!

– До вечера. – Узмай дождался, когда молодой человек исчезнет за деревьями сада, потом растопыренной пятерней почесал свой необъятный живот и прошествовал мимо бассейна к мраморному столику, который рабыни-афаристанки уже уставляли всем тем, что повар Узмая приготовил для хозяина к послеполуденной трапезе.

Новый подарок от шофета был просто чудесным – никогда в жизни Шеммер-Та-Нат не видела ничего подобного, хотя в дома купца Узмая было предостаточно дорогих диковинок. Золотое гранатовое яблоко было сделано так искусно, что его хотелось разрезать и съесть. Когда же Шеммер-Та-Нат нечаянно нажала скрытую в плодоножке яблока тайную пружину, яблоко с мелодичным звоном раскрылось на шесть долек, и восхищенная девушка увидела множество скрытых внутри золотого граната рубиновых зернышек, искрящихся красными огоньками. К удивительному яблоку вдобавок шофет прислал нить великолепного жемчуга, но на нее Шеммер-Та-Нат даже не обратила внимания.

– Боги, как красиво! – воскликнула она, захлопав в ладоши.

– И изысканно, – добавил Леодан. Он сидел на подушках подле своей госпожи и тщательно полировал бронзовой пилкой ногти на левой руке. – Солнце из Дома Солнца всегда делает тебе изысканные подарки.

– Он влюблен в меня.

– Тебя это удивляет?

– Это мне кажется непонятным. – Шеммер-Та-Нат провела ладонью по своим черным, завитым в мелкие кольца волосам. – Жена шофета – редкая красавица. Я не могу с ней соперничать.

– Глупости! – Леодан дунул на пилку, критически осмотрел ногти, остался доволен. – Ты прекрасна. Царица Куати тоже красива, но ей не хватает твоей женственности. У нее красота холодная, вызывающая только восхищение, не больше. В тебе же горит пламя Куа, твоя красота будит в мужчинах безумное желание. И наш шофет не может этого не видеть.

– Иногда я боюсь будущего, Леодан, – сказала Шеммер-Та-Нат, проведя пальчиком по губам, чтобы снять комочки помады. – Любовь шофета меня страшит. Конечно, это великая честь, когда Сын Солнца обращает на девушку свой благосклонный взгляд, но… Царица не простит мне этой любви, понимаешь? А попросту отвергнуть шофета я не могу, даже страшно себе представить, чем это может закончиться.

– Пустяки! Шофет так влюблен в тебя, что простит тебе любые капризы.

– Однако я не готова принять его ухаживания. Это может разгневать его, ведь так?

– Шофет всего лишь мужчина. А мужчины, едва завидев тебя, забывают обо всем на свете.

– Ты так часто говоришь мне это, Леодан, что я начинаю сама в это верить, – сказала Шеммер-Та-Нат, очень польщенная словами юноши. – И не отрицай, что во многом ты мне помогаешь быть красивой. У тебя безупречный вкус. Никто не сравнится с тобой в умении выбрать для женщины наряд или украшение так, чтобы они идеально подчеркнули ее красоту. Я очень это ценю.

– Ты очень добра ко мне. – Леодан сложил накрашенные губы в усталую улыбку. – Я так люблю тебя, Шеммер-Та-Нат! Как жаль, что в этом грубом и несовершенном мире слишком мало людей, подобных тебе! Точнее сказать, их вовсе нет. Твоя красота делает тебя подобной божеству.

– И я тебя люблю. – Шеммер-Та-Нат поднялась с подушек, подошла к Леодану, обняла его и поцеловала. – Ты хоть и мужчина, но понимаешь женскую душу лучше иной женщины.

– Ты мне уже говорила об этом сегодня. – Леодан внимательно посмотрел на девушку. – Ты надела берилловые серьги? Сапфировые тебе идут гораздо больше. Они изумительно подходят к твоим синим глазам и к твоей смуглой коже. Надень их, прошу.

– Да? – Шеммер-Та-Нат схватила зеркало, критически осмотрела себя. – Пожалуй, ты прав. Просто это новые серьги. Подарок Самедьяра.

– Фу! – Леодан скривился в брезгливой гримасе, в театральном ужасе распахнул подведенные глаза. – Ты все-таки принимаешь от него подарки?

– Почему бы и нет? Он очень милый юноша.

– Милый? У него пахнет изо рта. И он скверно одевается. Надеть оранжевую с золотом хламиду вместе с сандалиями зеленой кожи – о, боги! У него совершенно нет вкуса. И его подарки просто убоги. Всего лишь берилловые серьги! Он просто скупердяй. Мог бы подарить тебе украшение подороже и поизысканнее. А в прошлый раз он подарил тебе эту мерзкую обезьяну. После нее целую неделю в покоях воняло мочой.

– Однако у него красивые глаза, – сказала Шеммер-Та-Нат, рассматривая себя в зеркало. – И он в меня влюблен. Он не может делать мне дорогие подарки, потому что денег у него не так много. Но ты прав, Леодан, эти серьги мне не идут. Я послушаюсь тебя и надену сапфировые.

– Не стоит давать Самедьяру надежду, – сказал Леодан. – Он никогда не станет твоим мужем. Ты привыкла к роскоши, а в доме Самедьяра ты ее не получишь. Он всего лишь офицер, хоть и служит в гвардии самого шофета. Ты достойна того, чтобы твой муж осыпал тебя золотом, будто алтарь Шат-Цебу… Ты послушалась моего совета, а теперь мне нужен твой совет. Каким лаком мне лучше покрыть ногти? Позавчера я выбрал перламутровый лак. Сегодня мне хочется чего-нибудь новенького, праздничного.

– Цвет царского пурпура. Тебе ведь нравится этот цвет, не так ли?… Ого, нас с тобой потеряли!

Восклицание Шеммер-Та-Нат заставило Леодана отвлечься от ларца с туалетными принадлежностями и обернуться. В дверях покоя появился управитель Шебтар, осанистый, важный и разодетый, как на праздник.

– Поди сюда, дориец! – велел управляющий, подкрепив свои слова призывным жестом. – Есть работа для тебя. Хозяин поручает тебе важное дело.

– И какое же? – Леодан с видимой неохотой поднялся с расшитых подушек.

– В эту субботу хозяин намерен принять очень высоких гостей. Нужны новые драпировки для трапезной. Ты отправишься в Торговый город и выберешь ткани для этих драпировок. Деньги я тебе дам.

– Я должен идти немедленно? – Леодан вопросительно посмотрел на Шебтара, потом на Шеммер-Та-Нат.

– Конечно. Или ты думаешь, что хозяин будет ждать, пока ты соизволишь поднять свою холеную дорийскую задницу и выполнить то, что он велит?

– Выбирай слова, Шебтар! – нахмурилась девушка. – Леодан принадлежит мне, и только я могу отдавать ему распоряжения.

– Прости, госпожа, но дело спешное, а лучше твоего раба никто задание хозяина не выполнит. Если только ты сама…

– Ну уж нет! – Шеммер-Та-Нат перевела взгляд на Леодана. – Тебе ведь нетрудно будет выполнить поручение отца?

– Конечно нет. Я и сам хотел бы немного пройтись по магазинам и посмотреть новинки.

– Очень хорошо. – Девушка подошла к низкому комоду из резного дерева, открыла стоявший на комоде ларец и достала из него несколько золотых монет. – Возьми, купи себе подарок. Порадуй себя. А потом мы вместе посмотрим твои покупки.

– Отличная мысль! – Лицо юноши просветлело. – Ты очень добра ко мне, милая Шеммер.

– Потому что ты у меня самый лучший. – Девушка поцеловала Леодана. – Ступай и возвращайся быстрее. Мне будет скучно без тебя.

День был знойный и пыльный, рынок был полон народу, и Леодан, пробираясь между рядами торговцев, с тоской вспоминал приятную прохладу покоев Шеммер-Та-Нат. Его вышитая виссоновая одежда промокла от пота, на зубах хрустел песок. Леодану казалось, что грим начал течь у него по лицу. Обмахиваясь веером, он шел по рынку, втихомолку проклиная жару, Узмая с его заданием и вонючих плебеев, окружающих его. Торговцы принимали его за знатного господина и глядели на него с любопытством. Сам же Леодан бросал равнодушные взгляды на горки разноцветных ароматных плодов, зелени и пряностей, на глиняную, медную и стеклянную посуду, останавливаясь лишь у лотков с тканями, обувью и одеждой, но ничего стоящего не увидел. Продвигаясь по рынку, он оказался в его восточной части, там, где находились самые дорогие лавки, торгующие привозными товарами.