Холотропное сознание - Гроф Станислав - Страница 23

К числу общих мотивов, связывающих переживания БПМ-IV с воспоминаниями из последующей жизни, относятся элементы крупной победы, успеха в трудных делах и удачного выход из опасных ситуаций. Мы неоднократно наблюдали, что в ходе переживания момента рождения, многие люди проигрывают в памяти конец войны или революции, выживание в катастрофе или преодоление серьезного препятствия. На другом уровне они также могут вспоминать окончание неудачного брака и начало новых любовных отношений. Порой, целый ряд последующих успехов в жизни может воспроизводиться в виде сжатого обзора.

По видимому, легкое рождение закладывает программу преодоления всех последующих трудных жизненных ситуаций. Разнообразные осложнения — например, продолжительные и болезненные роды, использование щипцов или сильная анестезия, вероятно, предопределяют специфические проблемы в тех или иных жизненных ситуациях. То же справедливо и в отношении стимулированных и преждевременных родов, а также кесарева.

В плане фрейдовских эрогенных зон, БПМ-IV связана с удовольствием и удовлетворением вслед за высвобождением напряжения. Так, на оральном уровне физический аспект этого состояния должен напоминать утоление жажды и голода или облегчение, которое мы ощущаем, избавляясь от сильный дискомфорта в желудке с помощью рвоты. На анальном и уретральном уровнях — это удовлетворение, которое приносят дефекация и мочеиспусканием после длительной задержки. На генитальном уровне это состояние соответствует удовольствию и расслаблению после мощного сексуального оргазма. А для рожающей женщины это было бы оргазмическое облегчение, которое можно испытать сразу после разрешения от бремени.

Та область бессознательного, которую мы связываем с этими четырьмя перинатальными матрицами, представляет собой интерфейс между нашей индивидуальной психикой и тем, что Юнг называл коллективным бессознательным. Как мы увидели, переживания, связанные с разными матрицами, нередко сочетают в себе воспоминания различных аспектов биологического рождения, события из человеческой истории или мифологии и отождествление с различными животными. Эти элементы относятся к надличностной сфере, новая картография которой выходит за пределы биографической и околородовой сфер. Сейчас это самая спорная область современных исследований сознания.

Надличностные переживания бросают вызов мнению, что человеческое сознание ограничено диапазоном наших органов чувств и средой, в которую мы вошли при рождении. В то время, как традиционная психология утверждает, что наша умственная деятельность и наши переживания — это непосредственный результат способности мозга к отбору, осмыслению, и хранению информации, собранной нашими чувствами, надличностные исследования свидетельствуют о том, что при определенных обстоятельствах мы имеем доступ к практически неограниченным источникам информации о Вселенной, у которых могут существовать или не существовать аналоги в физическом мире. Эту удивительную область мы будем рассматривать в следующем разделе книги.

Для того, чтобы понять надличностную сферу, нам следует начать совершенно по-новому думать о сознании. Именно здесь мы начинаем освобождаться от предвзятого мнения, будто сознание — это что-то возникающее в человеческом мозгу и, следовательно, содержащееся в черепной коробке. Здесь мы устремляем взгляд за пределы убеждения, что сознание существует только как результат индивидуальной жизни человека. Примиряясь с понятием надличностной сферы, мы начинаем понимать сознание как нечто существующее вне нас и независимо от нас — нечто, по сути своей не привязанное к материи. Вопреки нашему повседневному опыту, оно не зависит от физических органов чувств, хотя и опосредуется ими в нашем повседневном восприятии жизни.

Надличностное сознание бесконечно, а не конечно, оно простирается за пределы времени и пространства. Для нашего повседневного ума охватить все измерения надличностной сферы области, пожалуй, так же сложно, как нам, лежа под звездным небом в ясную ночь, попытаться постичь безбрежные просторы бездонного пространства, в котором пребывают небесные тела. Здесь, под космическим зонтиком ночного неба, мы начинаем понимать, что все воспринимаемые нами пределы существуют у нас в уме, а не где-то там, в этой огромной, безграничной Вселенной. А то, что справедливо для внешнего пространства астрономов, в равной степени применимо и к внутреннему пространству человеческой психики. Трудно не чувствовать себя прикованными к нашим глубоко укоренившимися убеждениям, что Вселенная должна быть конечной и что сознание каждого из нас отделено от всех других и заключено в мозге. Мы также с великим трудом признаем, что ум и сознание, возможно, не являются исключительной привилегией человеческого вида, а пронизывают всю природу от самых простейших до самых сложных форм. Как бы мы ни боролись, оказывается, что мы не способны освободиться от предубеждений, навязанных культурой или тем, что мы считаем здравым смыслом. Однако, чтобы и впредь сохранять эти иллюзии, становится необходимо игнорировать огромную массу наблюдений и информации, исходящих от современных исследований сознания и множества других научных дисциплин. Все эти источники приводят свидетельства, которые убедительно показывают, что Вселенная и человеческая психика не имеют каких либо границ или пределов. Каждый из нас связан со всем сущим и является его выражением.

Признание надличностной природы сознания ставит под сомнение многие фундаментальные представления нашего общества — представления, которые влияют на каждого из нас на глубоко личном уровне. Принимая эту новую точку зрения на сознание, мы также должны признать, что нашу жизнь формируют не только влияния непосредственного окружения, начиная с момента рождения, но и, по меньшей мере в той же степени, наследственные, культурные, духовные и космические влияния, выходящие далеко за пределы того, что мы можем воспринимать своими физическими органами чувств.

Только в последние двадцать лет надличностное сознание было признано в качестве предмета серьезного научного исследования. До этого надличностные переживания обсуждались в духовном, мистическом, религиозном, магическом или паранормальном контекстах. Это была область деятельности священнослужителей и мистиков, а не ученых. Несмотря на современные предубеждения против открытия надличностной сферы для серьезных исследований, в изучении человеческого сознания было множество первооткрывателей, посвятивших этому делу всю свою жизнь. Одним из самых выразительных и смелых среди них был знаменитый швейцарский психиатр Карл-Густав Юнг.