Карибский сувенир - Иванов Юрий Николаевич - Страница 44

• Предыдущая
• 44/65
• Следующая

Большущий тунец попался на крепкий крючок яруса. Рыба отчаянно сопротивляется, бьется, пытается сорваться с багра. Но матросы, вцепившись в рукоятку багра, все выше и выше поднимают тунца из океана. Силы рыбы иссякают. Через несколько мгновений тунец будет на палубе.

Со многими интересными обитателями океана довелось познакомиться олекминцам за время рейса: с громадной акулой-лисицей, у которой хвостовой плавник равен длине тела, с морской черепахой и со смелым ночным хищником — кальмаром.

А у Бермудских островов на один из крючков яруса клюнул дикобраз. Да, да, дикобраз!.. Но только не сухопутный, а морской. Действительно, лишь дикобраз может похвастаться такими острыми и длинными колючками, которыми рыба защищает себя от хищников. А защищаться надо.

Взгляните, какие страшные у акулы зубы! Правда, эти акулы, чьи челюсти сушатся на ветерке, уже никому не причинят зла — их челюсти везут рыбаки «Олекмы» домой как оригинальные тропические сувениры.

Мистер Хофвук задает нам вопросы о нашем путешествии, а мы задаем ему вопросы о географическом положении Суринама, о его истории… И Хофвук, надо сказать, как собеседник человек весьма приятный, охотно отвечает на наши вопросы. Вскоре корреспонденты так увлекаются, что начинают говорить все подряд, припоминая наиболее интересные и важные детали о Суринаме. Валентин переводит, а я едва успеваю записывать…

История страны начинается в 1499 году, когда на ее живописных берегах высадились испанские искатели страны Эльдорадо (золотой страны), лейтенанты знаменитого мореплавателя Америго Веспуччи — Алонсо де Охеда и Хуан де ла Коса. Здесь искали они легендарные сокровища. В том, 1499 году впервые пролилась кровь индейских воинов, пытавшихся защитить свою землю от иноземцев… Спустя сто лет в Гвиане появились решительные и пронырливые люди, приплывшие на своих каравеллах из далекой Голландии. Оттеснив индейцев от устья реки Суринам в джунгли, они основали на ее берегу, в 26 километрах от океана, опорный пункт… Где? Да воя он, видите крепость на берегу, как раз напротив судна? Здесь в 1613 году и укрепились голландцы. А позднее около форта вырос город, получивший название Парамарибо. Голландцы цепко ухватились за богатую гвианскую землю. После долгой борьбы с претендовавшей на этот же кусок южноамериканской земли Англией Суринам по договору Бреда был присоединен к Нидерландскому королевству.

Возвращается агент. Быстрой походкой делового человека он входит в кабинет капитана, где мы беседуем, и удобно устраивается в кресле: о нет! Он не смеет прерывать нашу беседу: «Продолжайте, господа, прошу вас, продолжайте!»

Попыхивая душистым дымком, мистер Хофвук продолжает рассказ, останавливаясь лишь на главном: территория страны — 142 800 квадратных километров. Почти одна треть ее покрыта непроходимыми лесами, в которых еще и сейчас небезопасно появляться чужому человеку — отравленная стрела караиба может поразить его из-за каждого куста…

Экономика страны? Да, вы догадались: Суринам — страна аграрная. Здесь выращивают сахарный тростник, кофе, хлопок и какао. Эти продукты являются основными предметами экспорта.

— Кончай, — сердитым голосом буркнул мне на ухо капитан. Я осторожно толкнул ногой Брянцева, и тот очень быстро закруглился. Корреспонденты толпой повалили из каюты, а капитан, нервно потирая руки, посмотрел на агента:

— Ну как?..

Агент сокрушенно развел руками и шумно вздохнул:

— Мне очень-очень жаль, — он даже руки прижал к своей груди: ну так ему жаль! — но увы… Фирма вас обслуживать не может… Да, да… очень, очень жаль…

Я взглянул в капитанское лицо — под его напрягшейся кожей задвигались желваки, губы плотно сжались, как бы сдерживая рвущиеся на свободу злые слова: впору сказать агенту что-нибудь такое, по-русски емкое, и треснуть по столу кулаком — видите ли, ему жаль! Ах, ты…

Но капитан но стукнул кулаком, что поделаешь — нельзя. В таких рейсах нужно быть не только умелым судоводителем, но и терпеливым дипломатом. И капитан вежливо улыбнулся, поднялся:

— Ну что ж, спасибо за разговор. Надеюсь, что вам уже пора в свою фирму?

— Да, да, конечно… — заторопился агент. Протирая очки, он еще раз сокрушенно вздохнул: — Так жаль, что мы вынуждены вам отказать. Придется русскому судну идти в другой порт…

— Там видно будет, — уже не совсем вежливо ответил Валентин Николаевич и потеснил агента к двери. — Прошу вас, не споткнитесь. Вот порог… а вот и трап. Гуд бай.

Когда агент ушел, капитан в сердцах плюнул и, прошептав что-то, залпом выпил стакан вина.

— Что делать будем? — обеспокоенно спросил вошедший в каюту Жаров.

— Не пропадем. Есть же в Парамарибо фирмы, конкурирующие с этой. А если есть, то… (За иллюминатором послышались голоса и мирное лопотание успокаивающегося двигателя. Подошел еще какой-то катер.) Да вот и конкуренты…

Капитан не ошибся. Через несколько минут в каюту поднялись трое смуглолицых суринамцев: седой, с выпирающим из брюк животом мистер Биерфлит, сухощавый, подвижный мистер Крони и пахнущий ромом и табаком мистер Дасс. Все трое — представители местной судоходной компании. Мистер Дасс сел в кресло и тотчас задремал, он был явно не в форме и не принимал в переговорах почти никакого участия. Лишь иногда открывал свои ласковые пьяные глаза и, оттопырив толстые губы, вежливо бормотал: «Йес, сэр… йес…» Биерфлит тоже все время молчал, лишь улыбался и согласно кивал тяжелой, мокрой от пота головой. Все переговоры вел мистер Крони.

Через час с вопросами снабжения все было решено: представитель фирмы мистер Биерфлит отпустит нам завтра горючее и воду, а шипшапдлер мистер Дасс снабдит продуктами. Биерфлит согласно кивнул головой, а мистер Дасс, с трудом разлепив тяжелые веки, нежно проворковал: «Йес, сэр… йес…»

Гости уже собрались уходить, как примчался катер капитана порта и молодой чиновник в мундире, поднявшись к капитану, сообщил, что «русским разрешено сходить на берег, но не более пяти человек в день». Валентин Николаевич вопросительно поглядел на смущенного мистера Крони, на переставшего качать головой Биерфлита и проснувшегося шипшандлера. По пять человек в день. Это значит, что если всем нам побывать на берегу, потребуется целая неделя! Как видно, кто-то там, в Парамарибо, уж очень хочет, чтобы мы ушли в другой порт.

— Господа, — сказал Валентин Николаевич, — я вынужден отказаться от ваших услуг. Такие условия нам не подходят. Мы снимаемся с якоря и уходим в Кайенну…

— Но, но, — воскликнул мистер Крони, — у фирмы есть связи в правительстве, и мы обо всем договоримся! Я гарантирую! Завтра люди «Олекмы» смогут выйти в город.

Мистер Биерфлит кивнул головой и вновь заулыбался, мистер Дасс икнул и произнес: «Йес, сэр… йес».

Катер унесся к темнеющему берегу. А мы спустились на палубу, где команда механиков уныло стукала костяшками по столу, соревнуясь с командой штурманской рубки.

…Минуя таможенника, внимательно осматривающего наши фигуры, и подозрительные глаза двух полицейских, приставленных к судну, мы проходим по гулкому пирсу и сразу за проходной порта оказываемся на одной из улиц Парамарибо. На мгновение мы останавливаемся, немного оторопев от ярких красок, от шума и гама улицы. Мимо нас спешат, торопятся люди. Кажется, что мы попали не в город, населенный обычными жителями, а в оживший этнографический музей: индийцы в белых одеждах и чалмах; индианки в красных, синих, желтых сари; маленькие японки в брючках из блестящей шелковой ткани; плосколицые китайцы, индонезийцы; высокие мускулистые негры в цветных накидках и босиком; европейцы в черных очках и пробковых шлемах; индейцы с длинными блестящими, черными как смоль волосами; мальчишки, всех цветов и оттенков, с криками гоняющие по асфальту консервную банку, — все это предстало нашим глазам, все это двигалось мимо нас, наполняя улицу разноголосым говором, смехом, криком погонщика, толкающего заупрямившегося, облепленного репьями ослика.

• Предыдущая
• 44/65
• Следующая