Не родись красивой: Триумфальное возвращение - Голубчикова Т. А. - Страница 27

• Предыдущая
• 27/52
• Следующая

– Кир, опять ты за свое, – утешила ее многоопытная Виктория, – твой Андрей уже во всех тяжких побывал, он сам от приключений устал. Ему теперь тихая гавань нужна. Надежная женщина. А именно – ты! Значит, бояться тебе нечего!

– С тем, что он к ней неравнодушен, я тогда почти смирилась... А сейчас я очень надеюсь, что со временем он придет в себя... – Кира вздохнула и совсем тихо, только для себя, добавила: – Слава Богу, что сама Пушкарева не знает о чувствах Андрея...

– Пока не знает! Наверняка ей скоро доложат. Болтун – находка для шпиона. А в нашем курятнике только и умеют что языками чесать.

– И кто, по-твоему, может ей об этом рассказать?! – встревожилась Кира.

Но Виктория не отвечала: она молча толкнула приятельницу – в светящемся кубе автосалона, мимо которого они проезжали, красовалась выставленная на продажу в счет покрытия долгов великолепная машина Виктории! Жертва банковской кредитной политики посмотрела на Киру так умоляюще, что та не выдержала, остановилась и выпустила Викторию на свидание с ее ненаглядным драндулетом, напутствовав просьбой не опаздывать на службу.

Вика решительно перешагнула через цепочку ограждения перед демонстрационным стендом и нежно похлопала надраенный, сияющий искорками покрытия бок машины:

– Подружка моя милая. Потерпи. Я понимаю, как тебе страшно и неуютно в этом ужасном месте. Прости, что не уберегла тебя. Я сделала все, что смогла. Но ты потерпи, потерпи, моя родная, – она воровато оглянулась на спешившего к ним с автоменеджера салона и перешла на шепот.– Скажу тебе по секрету, в нашей конторе будут серьезные перемены. Когда все успокоится, я всерьез займусь планом твоего высвобождения. Я при первой же возможности вызволю тебя из этого кошмара. Ты, главное, не сдавайся – никого к себе не подпускай. Сиреной пугай, дверями бей, можешь пару раз не завестись. Ну, не мне тебя учить. Вокруг столько страшных людей, они все норовят...

– Добрый день. Я вижу, вам понравилась эта машина – у вас прекрасный вкус, – вежливо обратился к Виктории менеджер – молоденький паренек с пришпиленным к карману бейджем.– Но вынужден вас огорчить, машина – продана! Хотя мы можем предложить вам значительно более современные и не бывшие в употреблении модели...

Сердце Виктории оборвалось и полетело в пустоту.

Кира стояла посреди пустой приемной и с раздражением сверяла собственные часы с настенными. Часы шли синхронно и указывали, что рабочий день идет уже четверть часа! Она пригласила Уварова и скомандовала: немедленно уволить всех опоздавших секретарей.

– Совсем от рук отбились! То беременеют! То опаздывают! Правильно – разогнать всех, и дело с концом! Я знаю агентство, которое найдет нам добросовестных, профессиональных секретарей! – продемонстрировал неуемный трудовой энтузиазм заслуженный кадровик и поспешил восвояси – его еще и Пушкарева вызывала.

Но Катерина Валерьевна – и. о., «исполняющий обязанности» – то есть человек здесь временный, а вот Кирочка Юрьевна – другое дело, совладелица компании. Поэтому мудрый Уваров сперва зашел к Кире, но президента – пусть даже временного – игнорировать чревато. Он поспешил в кабинет Пушкаревой.

– Николай Зорькин с сегодняшнего дня – финансовый директор «Zimaletto», – обрадовала его Екатерина Валерьевна.

– Финансовый директор? Поздравляю! – приложил руку к груди, как при исполнении государственного гимна, Уваров.– Сейчас же оформлю... Уволю секретарей и займусь! – И, заметив недоумение на руководящем лице, беспристрастно пояснил: – Кира Юрьевна распорядилась уволить всех опоздавших секретарей, – и, чтобы смягчить впечатление, игриво добавил: – Она страшна в гневе! Мягко говоря...

Катя нажала на кнопку вызова секретаря и скомандовала запыхавшейся Виктории – та тоже примчалась на работу с изрядным опозданием и пыталась теперь искупить оплошность «ударным трудом».

– Вика, будь добра, пригласи Киру Юрьевну в конференц-зал на совещание по поводу увольнения опоздавших! – резко приказала Катя.

Вика впервые слышала, чтобы «мымра очкастая» высказывалась в таком тоне. И поспешила в кабинет Киры, недоуменно бормоча:

– Грядет диктатура секретариата! Если Кира не поставит ее на место сейчас, потом будет поздно...

Роман блаженно откинулся на пружинящую спинку отличного офисного кресла, прокатился, сделал несколько поворотов – колеса с резиновым уплотнителем, – отрегулировал подлокотники и высоту сиденья и с победным видом оглядел свой старый добрый кабинет. По счастью, тут ничего не изменилось. Кроме того, что они будут тут работать вместе со Ждановым.

Вон он – Андрей Павлович – без пиджака сидит на диване, закинув ногу за ногу. Только в глазах у старого друга была непривычная тоска, а в руках вместо виски он держал стакан самой обыкновенной минералки без газа.

– Заметил – Екатерина Валерьевна очень великодушна! – радовался Малиновский.– Оставила нас в компании, подняла на наш родной этаж – ну просто верх человеколюбия.

– А разве это не так? – скептически смотрел на него Жданов.

– Угу... – состроил потешную гримасу Роман.– Я бы на ее месте за все наши злодеяния предал нас анафеме и торжественно сжег во дворе «Zimaletto» на костре!

– Катя поступила порядочно, и не надо по этому поводу хохмить, – попытался притормозить обычный поток остроумия приятеля Жданов.– Мы можем помочь компании, и она это знает...

Малиновский привстал с кресла, улегся животом на стол, чтобы максимально приблизиться к уху Жданова, и сказал конспиративным полушепотом:

– А мне кажется, что здесь есть глубокое подводное течение. Эдакий романтический Гольфстримчик! – оглянулся на окно, потом на двери и перешел на убедительный шепот: – Жданов, она тебя по-прежнему любит!

– Должен вас разочаровать, Роман Дмитриевич, она никогда больше не будет мне доверять... – Жданов попытался улыбнуться, и у его губ появилась горькая складочка.

Значит, лучшему другу снова требуется срочная психологическая помощь, понял Роман, переместился на диван и приобнял Андрея за плечи, будто удерживая от опрометчивых выводов:

– Эх, Жданов, женщины – удивительные создания. Чем больше они страдают, тем больше любят. Парадоксально, но это факт. Возьми, например Киру. Сколько гадостей ты ей сделал, а предложи сейчас пожениться, и она тут же ответит «да»!

– Катя другая... – Андрей почти не слушал Малиновского.

– Хорошо. Катя другая... – вынужден был согласиться Роман, чтобы вернуть внимание собеседника. А затем торжественно объявил: – Ты должен признаться ей в любви.

– Не работает, – устало улыбнулся Андрей.– Она просила больше ее не беспокоить!

Екатерина Валерьевна обживалась в бывшем президентском кабинете, который, казалось, еще совсем недавно занимал Андрей Жданов. Когда-то ее рабочее место было совсем рядом – за почти неприметной дверцей. Катя вздохнула и стала почти автоматически, один за другим, выдвигать ящики стола, раскладывая документы и необходимые мелочи.

Большая часть ящиков бала пуста: они не содержали ничего, кроме поломанных карандашей и разогнутых скрепок. И только в самом нижнем ящике Катя с удивлением и отвращением обнаружила пакет – тот самый, с небрежно сунутой «Инструкцией по соблазнению Кати Пушкаревой», потрепанными подарками и открытками, игрушками, уцелевшими шоколадками, который она была вынуждена показать Кире в день своего увольнения...

Она хотела с размаху швырнуть пакет в мусорную корзину, но передумала. В ее душе больше не было ни гнева, ни обиды. Их с Андреем больше не связывают даже эти чувства. Они возвращаются каждый в свою жизнь. И должны начать эту новую жизнь с исходной позиции. Катя пригласила курьера и, надежно заклеив пакет, попросила отнести его Жданову.

Кира молча вошла в конференц-зал, обошла Пушкареву, прошла прямиком к столу и, не спрашивая позволения, опустилась на стул, властно спросив:

– Зачем вы меня вызывали?

– Я хотела поговорить о компании. Я вызвала вас для того... – спокойно принялась объяснять Катя, но так и осталась стоять в центре комнаты.

• Предыдущая
• 27/52
• Следующая