Ватерлоо Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 58
- Предыдущая
- 58/81
- Следующая
— Отлично поработал! — отсалютовал сержанту полковник шотландцев. — Отвези орла в тыл.
Эварт, держа орла высоко над собой так высоко, будто хотел и богам показать свой трофей, поскакал назад к британскому гребню. Когда он проезжал мимо шотландского пехотного полка, они приветствовали его радостными воплями.
Остальные всадники продолжали напирать. Поле стало мокрым от крови как оно было мокрым ранее от дождя, земля под ногами была ненадежна из-за тел мертвых и раненых. Под копытами лошади треснул барабан, барабанщик, всего двенадцати лет от роду, был мертв. Другой мальчик-барабанщик бежал, крича от страха, но споткнулся, упал, и тут же его голова попала под копыто лошади. Некоторые французы побежали навстречу британской пехоте, в надежде попасть в плен. Британская пехота остановилась и стала собирать пленных в кучу.
Кавалерия не знала жалости. Они мечтали о такой возможности, чтобы сломить ошеломленного врага. Капитан Кларк захватил второго орла, порубив знаменосцев в куски, схватил свой трофей и вынес из толпы французов, пытающихся убежать, но бежать было некуда, везде были английские, шотландские и ирландские кавалеристы. Даже их лошади были обучены убивать. Они кусались, били копытами, дрались так же неистово, как и люди, сидящие на них.
Лорд Джон наконец понял, как надо убивать. Он познал радость от того, что не надо себя сдерживать, радость абсолютной силы, радость от опрокидывания бегущих и вопящих людей, падающих после взмаха сабли. Он поймал себя на том, что продолжает преследовать какого-нибудь конкретного француза, даже если французы есть и поближе. Потом он понял, что еще и выбирает способ, которым убьет свою жертву. Одному он проткнул горло, причем так сильно, что чуть не потерял саблю. Он научился убивать, научился управляться с тяжелым клинком, который уже был полностью покрыт кровью. Он заметил толстого французского офицера, неуклюже бегущего прочь, прорвался через ближайших французов, привстал на стременах и с силой ударил саблей вниз. Он почувствовал, как голова лопается, будто сырое яйцо и рассмеялся на то, что в такой момент он еще способен делать подобные сравнения. Посреди криков умирающих его смех прозвучал просто по-дьявольски. Он крутанулся вокруг француза, полоснул его по лицу и погнал дальше. Он увидел Кристофера Мэнвелла, отбившего удар байонета и в ответ зарубившего француза. Мимо Лорда Джона проскакала группа ирландцев, мокрых от крови и вопящих что-то на своем языке. Прямо перед ним пьяный шотландский кавалерист рубил и рубил без остановки какого-то французского сержанта, дергавшегося на земле в луже собственной крови. На лице шотландца застыла кровавая улыбка.
— На Париж! — прокричал майор лейб-гвардии.
— Пушки! Давайте убьем ублюдков!
— На Париж! На Париж!
Кавалерия прекрасно выполнила свою задачу. Прикончила батальон кирасиров, уничтожила подразделение отборного французского пехотного корпуса, усыпав долину их телами, захватила двух орлов, и они теперь мнили себя непобедимыми. Труба просигналила отход, граф Аксбриджский крикнул ближайшим к нему всадникам отходить и собраться позади гребня холма, но другие офицеры желали продолжить сражение, желали больше крови. Ведь они кавалерия! На Париж!
Они пришпорили лошадей, подняли высоко вверх красные от крови сабли и продолжили наступление.
На поле теперь стоял иной запах. Запах крови, плотный, насыщенный, он перебивал запах пороха. Британские пушки затихли, от раскаленных почерневших стволов в воздух подымался пар. Для них больше не было целей. Французская пехота, еще несколько минут назад казавшаяся несокрушимой, была утоплена в крови. Выжившие французы, многие с ранами от сабель, бродили по полю. Германские стрелки возвращались из сада фермы Ла-э-Сент на свои позиции, а стрелки из 95-го стрелкового полка снова захватили песчаный холм.
Рядом с песчаным холмом из-под мертвой лошади вылез кирасир. Он увидел стрелков, медленно отстегнул свою кирасу, бросил ее на землю и похромал в сторону Ла Бель Альянс. Стрелки дали ему уйти.
Принц Оранский, забыв о гибели «красных германцев», захлопал в ладоши, когда тяжелая британская кавалерия повернула на юг, продолжая атаку.
— Разве они не великолепны, Ребек!
Герцог Веллингтон тоже наблюдал за беспорядочной атакой британской кавалерии. Он нахмурился, затем повернулся и отдал приказ пехоте возвращаться на другой склон холма. Французских пленных без оружия и ранцев повели к лесу, а герцог поскакал обратно на свой наблюдательный пункт к вязу.
Шарп и Харпер отыскали телеги с боеприпасами на опушке леса под охраной толстого офицера и штаба квартирмейстеров, которые категорически отказались отдавать что-либо без должного разрешения.
— Что есть должное разрешение? — спросил Шарп.
— Предписание, подписанное соответствующим офицером. А теперь извините меня, у меня полно дел, — капитал самодовольно улыбнулся и повернулся к Шарпу спиной.
Шарп вынул пистолет и выстрелил в землю рядом с ногами капитана.
Капитан дернулся и повернулся, его лицо было бледным, и он дрожал.
— Мне нужна телега с мушкетными патронами, — сказал Шарп.
— Но мне нужно предписание, я ведь отчитываюсь за…
Шарп засунул пистолет за пояс.
— Патрик, пристрели этого ублюдка.
Харпер снял с плеча семиствольное ружье, взвел курки и прицелился, но капитан уже сломя голову убегал прочь. Шарп догнал его, схватил за воротник.
— Я и есть соответствующий офицер и если я через пять секунд не получу боеприпасы, то я засуну тебе в задницу девятифунтовое ядро. Ты меня понял?
— Да, сэр.
— Так какую телегу мне брать?
— Какую пожелаете, сэр.
— Прикажите кучеру ехать за нами. Мне нужны боеприпасы для мушкетов, не для винтовок, ясно?
— Да, сэр.
— Благодарю вас, — Шарп отпустил капитана, — Вы очень любезны.
Французские стрелки все еще обстреливали стены фермы, а в лесу собиралось еще больше войск для очередного штурма Угумона, когда телега с боеприпасами спустилась с холма по тропе и въехала в ворота фермы. Французы направили на Угумон батарею гаубиц и снаряды уже начали взрываться на крышах строений, но полковник Макдоннел пребывал в оптимистичном расположении духа.
— Ну они же не смогут зажечь каменные стены? — в крышу конюшни ударился снаряд, отскочил, подняв кучу осколков кровли, и упал во внутренний двор. Через секунду догорел запал и снаряд взорвался, не причинив никакого вреда, однако взрыв подействовал на гвардейцев, разгружавших телегу с боеприпасами как укол булавкой, и они начали работать гораздо быстрее. Полковник Макдоннел, уже собравшийся уйти обратно в дом, остановился и задрал голову.
— Неужели вопреки моим ожиданиям кавалерия тоже решила внести свой вклад в победу?
Шарп прислушался. Сквозь треск мушкетов и залпы тяжелых орудий ясно донесся звук трубы.
— Да, полагаю, вы правы!
— Будем надеяться, что они знают, что надо делать, — сухо сказал Макдоннел и скрылся в доме.
Шарп и Харпер сопроводили пустую телегу обратно на холм и поехали оттуда на восток, в самый центр позиций британцев. Они проехали мимо того, что было капитаном Витерспуном. Ему в живот попал снаряд и взорвался. Часы капитана чудесным образом уцелели при взрыве и отлетели в заросли крапивы, где продолжали отсчитывать время. Стрелки часов показывали уже четырнадцать двадцать семь. Это значило, что пруссаки должны были бы уже подойти, но их не было.
Лорд Джон выехал из толпы французской пехоты. Впереди и вокруг него скакали другие всадники. Они направлялись к югу, чтобы атаковать основную шеренгу французов на южном гребне холма.
Британцы рассредоточились, кромсая французскую пехоту, и теперь скакали небольшими группками, будто в погоне за лисой. Они были опьянены победой над пехотинцами и были настолько уверены в себе, что считали, будто могут выстоять против чего угодно.
На пути Лорда Джона были заросли остролиста, поломанные и вытоптанные французской колонной. Его лошадь, спотыкаясь, прорвалась сквозь них, встала на твердую почву и снова пошла в галоп. Слева от него скакали трое всадников из ирландского полка, и Лорд Джон повернул, чтобы присоединиться к их отряду. Справа прозвучал взрыв. Рваная линия шотландской кавалерии была уже впереди, бока лошадей лоснились от пота и крови. Лорд Джон искал Кристофера Мэнвелла или кого-нибудь еще из своих друзей, но никого не увидел. Хотя сегодня это не имело значения, сегодня он считал каждого кавалериста своим близким другом.
- Предыдущая
- 58/81
- Следующая
