Кларки первый и единственный - Сомов Кирилл Григорьевич - Страница 25

• Предыдущая
• 25/35
• Следующая

Юсуф-паша развернулся с намерением покинуть рынок, но кентаврёнок вскрикнул:

— Нет! Погоди, а как же Валя?! У него мой друг, почти брат, я без него не пойду!

Кларки умоляюще взглянул на Визиря.

— У тебя есть еще один кентавр? И ты скрыл от меня это? – нахмурил брови Мурад-бей.

— О, нет! – испугался его гнева купец. – Это всего лишь обычный мальчишка, он, право, не стоит твоего внимания.

— Я сам решу это. Пусть его приведут. — приказал Визирь.

Народ все не расходился, давно не видали в городе подобного спектакля, ждали, чем же закончится.

Наконец привели Вальку. Кентаврёнок сразу обхватил его за плечи, крепко прижал к себе, всем своим видом показывая, что лучше смерть, чем разлука.

Визирь не слишком радостно посмотрел на мальчишку, но сказал:

— Ну что же, я готов купить и его. Не думаю, что парень протянет хоть месяц на моих хлопковых плантациях, но вдруг выживет. Сколько ты за него хочешь?

Визирь тоже умел сбивать цену, но и прожженный торгаш был не лыком шит.

— О, мой господин! Я отдам тебе этого прекрасного ребенка всего за каких-нибудь десять дирхемов.

— Да ты смеешься надо мной! – воскликнул Мурад-бей, — Во всем нашем славном городе не найдется раба дороже шести дирхемов, будь он даже самый сильный и умелый! Я и так отдал тебе за кентавра целых девяносто дирхемов, это стоимость каравана отборных верблюдов со всей поклажей.

— Девять дирхемов, и только из глубочайшего уважения, о, великий Визирь! — склонился в поклоне лукавый торгаш.

У Вальки округлились глаза, ничего себе расклад – Кларки за 90, а его всего за десять?! Он обиженно надул губы, неужели он так дешево ценится? Ничего, они еще пожалеют, что так продешевили...

Визирю наскучила торговля, и на восьми дирхемах он согласился.

— Благодарю тебя, о великий Визирь. И да продлит Аллах твои годы и приумножит твое богатство! — Юсуф-паша не уставал кланяться, сегодня он весьма удачно провернул сделку.

— Теперь ты доволен? – спросил Визирь у кентаврёнка, — можем идти?

Тот молча кивнул, а что оставалось еще.

Мурад-бей повернулся, подошел к большому паланкину, сел в него. Шестеро рослых темнокожих эфиопа подняли носилки и понесли. Двое слуг повели позади паланкина мальчишек, крепко сжимая веревки, не давая шанса на побег.

Валька шепотом спросил:

— Слушай, ну колдани ты их, а? Дай им пару молний, пусть побегают!

Кларки грустно ответил:

— Я пробовал уже, ничего не получается. Наверное, без талисмана я не смогу пользоваться магией...

Валька понуро склонил голову и поплелся дальше.

Шансы на бегство были слишком слабыми, но надежда еще теплилась в его сердце...

Дом первого Визиря Белуджистана был выстроен с истинно восточным размахом. Не поскупились и на внутреннее убранство. Повсюду блистали венецианские зеркала, самое модное в ту пору украшение, доступное только очень знатным вельможам. Ноги утопали в толстых персидских коврах, мягких, словно первая весенняя трава на лугу.

Кругом сновали слуги, подносившие напитки, фрукты.

Сам Визирь сидел в кресле, оббитом бархатом. Высокий эфиоп с обнаженным торсом обмахивал его опахалом из павлиньих перьев.

Кларки поместили в большую золотую клетку, стоявшую посреди зала, рядом с бассейном, в котором резвились золотые рыбки.

Клетка была сделана не для кентаврёнка, раньше в ней держали огромного пятиметрового питона, подаренного Визирю раджой мелкого индийского княжества. Но постоянно сонный, ленивый, неподвижный подарок быстро наскучил всем и послужил в свою очередь подарком для кого-то еще.

Мурад-бей трижды хлопнул в ладоши и приказал вошедшему слуге:

— Приведи моего сына.

Слуга с поклоном попятился к выходу.

Кентаврёнок устало присел в углу клетки, ему было неприятно находиться на виду у всех, хотелось скрыться, спрятаться. А еще очень хотелось плакать. Но он сдерживал себя, пора становиться мужчиной.

Через несколько минут дверь резко распахнулась и вбежал темноволосый черноглазый мальчуган, тоже лет 12-ти на вид, как и наши герои, может, чуть помладше.

— Адиль, дорогой мой, — ласково позвал его отец. – Подойди ко мне, я приготовил тебе подарок.

Мальчишка запрыгнул ему на колени и капризным тоном спросил:

— Подарок? Какой? Где он?

— Вон в той золотой клетке, подойди, посмотри.

Голос Мурад-бея был полон нежности.

Ребенок подбежал к клетке, обошел кругом, восхищенно цокая языком и тихонько присвистывая.

— Кто это? Я никогда такого не видел! — оглянулся он к отцу.

— Это маленький кентаврёнок, существо из сказок и легенд. Очень редко обычные люди получают возможность повстречать их. Но нам с тобой повезло, я купил его сегодня на рынке рабов. Тебе нравится мой подарок?

— Еще бы! – воскликнул Адиль — Я могу поиграть с ним?

— Конечно, ведь теперь он твой.

— Тогда пусть откроют клетку, я хочу побегать с ним!

Кларки вывели, вручили тонкую уздечку в руки его маленькому хозяину.

— Пошли, скорей! Бежим во двор, ты прокатишь меня!

Что было делать, Кларки подчинился.

Спину кентаврёнка укрыли тонкой, расшитой серебром попоной и мальчишка уселся верхом. Он пришпорил Кларки пятками и закричал:

— Ну же, поехали, скорей!

Кларки в одно мгновение мог сбросить назойливого седока, но лишь глубоко вздохнул и припустил легкой рысью по цветным узорчатым плиткам, устилающим двор.

Потом играли в догонялки, потом перебрасывали друг другу круглую верблюжью кость – любимую игру тогдашней детворы.

А потом Адиль заявил, что ему наскучило играть. На свежем воздухе разыгрался аппетит и он повел своего скакуна ужинать...

У Эмирского Визиря Мурад-Бея было семь жен. Но Аллах даровал ему всего лишь одного сына, остальные были девочками. Именно поэтому он души не чаял в Адиле. Малейшая прихоть ребенка исполнялась слугами мгновенно. Мальчика закармливали сладостями, забрасывали подарками. Отказа он не знал ни в чем.

Вот и рос мальчишка на редкость упрямым, капризным, взбалмошным и своенравным.

...Конечно, Вальку никто на плантации не отправил. Но и слишком легкой его теперешнюю участь назвать было трудно.

Его определили на кухню, в помощники к усатому круглолицему повару Шарифу. За малейшую оплошность он со всей силы шлепал Вальку полотенцем, куда достанется. Но не со злости, а так, для порядка, хоть и весьма чувствительно.

В обязанности Валькины входило поддерживать огонь под котлами, подносить тяжелые ведра с водой, отмывать эти самые котлы после обеда, да разве мало на кухне забот найдется.

В первый же вечер, точней, далеко за полночь, когда Валька, еле волоча ноги, добрался наконец в выделенную ему комнатушку, в которой обитали еще несколько поварят, он свалился на циновку совершенно обессиленный. Болело все: и руки, в мелких ожогах от брызг кипящего масла; и тело, от многочисленных тычков со всех сторон; и ноги, гудящие, словно телеграфные столбы. Наконец, он провалился в совершенно черный, но спасительный сон...

А Визирь в этот вечер устраивал торжественный прием. Были приглашены все мало-мальски весомые вельможи столицы. Наготовлено сотни вкуснейших блюд. Красивые танцовщицы исполняли — танец живота- столь виртуозно, что мужчины не отрывали глаз, а их жены просто сгорали от ревности.

Чарующая музыка завораживала слух. Но гвоздем программы был, без сомнения, наш кентаврёнок.

Гости подходили к клетке, подолгу разглядывали невероятное создание, призывали в свидетели Аллаха и пророка его Мухаммеда, что никогда раньше не встречали ничего более интересного, качали головами, размахивали руками.

Бедный Кларки стал понемногу свыкаться с ролью музейного экспоната, он тоже начал с любопытством разглядывать гостей.

После великолепного ужина желающим разнесли кальяны, гости расселись по-восточному, прямо на ковры, подогнув под себя ноги. Неспешно потекла беседа.

• Предыдущая
• 25/35
• Следующая