И нет у него тайн - Сомов Кирилл Григорьевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/34
• Следующая

Барон изменился в лице. Тонкие губы искривились, он поднял руку, в явном намерении ударить наглого мальчишку. Но удержался — ему нужны были зрители.

— Кшиштоф, тащи его во двор. Шутки кончились.

Кшиштоф ухватил мальчика под мышки, не обращая внимания на отчаянные рывки и тычки, что стал отвешивать ему Стефан. Обьятия были твердыми и вырваться не удалось. Барон последовал за слугой.

На дворе уже светало. Перед домом собрались люди Лещинского, в разорванных плащах, усталые, но довольные стычкой. Под полами плащей подозрительно топорщились кафтаны — эти люди не привыкли терять времени даром и успели поживиться кто чем.

Стефан был связан и стоял сейчас перед этой толпой, гордо подняв голову. Он был готов ко всему, даже к самому страшному.

— Эй, а где второй мальчишка? — вдруг вспомнил барон. — Он что, все еще под кроватью валяется? Збигнев! А ну волоки его сюда, развлечемся.

Винс проснулся от того, что чихнул. В нос, в рот набилось столько пыли, что едва не задохнулся, еще повезло, что кляп изо рта вывалился во сне, иначе и вовсе конец.. Под кровать, где он все еще лежал связанным, пробивалось синеватое свечение рассвета.

Винс пошевелил руками, подергался, пытаясь ослабить узлы. Попытки закончились неудачей — связывали мальчишку мастера своего дела. Тогда Винс, извиваясь и переваливаясь с боку на бок, стал выбираться наружу, не заботясь о том, увидят ли его. Да и пусть видят, сколько же можно пыль глотать! А тут еще ему вдруг вспомнилось, что говорил пан Лещинский про крыс... Бр-р-р... Винс быстрей задвигал коленками и наконец выполз.

Комнатка была пуста. Ну и куда же они подевались? Неужели уехали? Вот было бы здорово!

Тут настроение мальчика упало — дверь открылась и вошел один из тех парней, что вязали Винса.

— А, выбрался? — лениво заметил Збигнев. — Вот и хорошо, не надо мне по паутине и грязи одежду марать. Вставай, хозяин кличет.

Он ухватил мальчика за плечи и рывком поставил на ноги.

— А, дьявол, ты ж связан, я и позабыл! Но я не собираюсь тебя на себе волочь. Ну-ка, не дергайся.

Збигнев разрезал кинжалом веревки и повел мальчика к выходу.

А на улице Винс увидал страшную картину — целый отряд каких-то людей с саблями, весело переговариваются, размахивают руками. Чуть в стороне — пан Лещинский, внимательно смотрит на свое войско, покручивает ус. И тут взгляд мальчика падает правее... У Винса вытянулось лицо — он разглядел своего хозяина, своего друга, Стефана, со связанными руками. Он стоял с гордо поднятой головой перед всем этим сбродом и в его глазах Винс не увидал ни капли страха и ни на йоту покорности.

— Шагай, чего встал, — толкнул его в спину Збигнев. — Пан Юзеф! Вот он, я привел!

— А, давай-ка его сюда! — оживился заскучавший было пан Лещинский. — Иди, иди сюда, мальчик. Как, говоришь, тебя зовут?

— Винсент... — пролепетал слегка заробевший Винс.

— Знатное имя. Откуда же ты такой взялся? В услужении у нашего дорогого Стефана?

— Да...

— А не надоело ли тебе ему служить? Будешь служить теперь мне. Или ты что-то имеешь против?

Черные жгучие зрачки смотрели на Винса, испытывая его, проверяя. Мальчик замялся, но потом сказал:

— Нет, я буду служить только Стефану. Он спас меня от смерти и теперь моя жизнь принадлежит ему.

— Какая чепуха, — скептически заметил барон. — Кто вбил тебе в голову этот бред? Эй, Стефан, тебе нужна его жизнь? Хочешь, я прикончу его на твоих глазах?

Барон вынул саблю и поиграл ею перед помертвевшим лицом Винсента.

— Оставьте его в покое! — вскрикнул Стефан. — Он ни при чем в наших с вами делах!

— Он-то ни при чем, но что же мне делать, если ты никак не идешь на уступки? — сокрушенно спросил пан Лещинский. — Может быть, если я начну срезать ему уши, ты станешь покладистей?

Винс стоял ни жив, ни мертв, пока вот так спокойно и буднично обсуждалась его участь. Но у барона были иные планы. Он сказал:

— Вот что, Стефан, у меня больше нет ни времени, ни желания с тобой спорить. Спрашиваю в последний раз: ты будешь вести себя примерно? Согласишься на мои условия?

— Нет!

Барон оглянулся на своих соратников, что смолкли в ожидании развязки. Пожав плечами, барон подошел к Стефану и ударил его наотмашь в лицо.

Стефан отлетел, упал на землю. Печатка на пальце у барона разбила в кровь губы мальчика. Стефан поднял на барона полный ярости взгляд и прошипел:

— Тебе это дорого станет, негодяй... Найдется и на тебя управа... Тебе что, так нужна эта усадьба? Так нужны деньги моего отца?

— Стефан! — вскрикнул Винс и хотел броситься к нему на помощь, но его перехватили сразу двое.

А барон тем временем говорил, взвинчивая себя:

— Щенок!! Я что, похож на нищего?! Ты всерьез решил, что я пришел за деньгами? Да у меня их столько, что я пол-страны куплю, а вторую половину возьму на сдачу!

— Но я не понимаю... — прошептал Стефан. — Зачем же?..

— Если бы ты только знал, как я ненавидел твоего отца!.. — заскрипел зубами барон. — Все, все доставалось ему — любовь короля, слава, почести, награды, лучшие угодья — все! А разве я мало сделал? Да во сто крат больше! Как же мне хотелось с ним поквитаться... Но увы, он погиб так невовремя.

Барон помолчал и его тонкий рот расплылся в довольной ухмылке:

— Зато теперь я вволю потешусь с его отпрыском!

Стефан молчал, собираясь с мыслями. Потом заговорил:

— Вам никогда не простят того, что вы сделали. Это против всех законов королевства.

Барон наклонился к нему и спросил, почти по-дружески:

— А кто узнает? Ну, был у воеводы сын, а куда подевался, одному Богу известно. Может, за отца мстить отправился в страну Московию?

Стефан собрался с силами и плюнул в ненавистное лицо кровавым сгустком.

Барон выпрямился, вытер платком щеку и впечатал сапог в лицо мальчика, несильно, чтобы унизить, а не покалечить.

— Эй ты, как там тебя, Винсент! — кринул барон, — Ступай на конюшню и приведи самого лучшего жеребца! Збигнев, иди с ним, проследи, чтобы не выбрал дохлую клячу!

Винс вздрогнул, услыхав этот приказ, но Збигнев дал ему хорошего тычка, заставив пошевелиться.

Через несколько минут Винс возвратился, ведя в поводу серого в яблоках коня.

— Сюда, сюда, поближе! — подгонял его пан Лещинский дрожащим от возбуждения голосом.

Стефан смотрел на все происходящее, лежа на земле. Он не мог подняться — барон придерживал его, поставив ногу на грудь.

Винсент подвел коня к барону и сказал:

— Вот, я привел...

— Вижу, не слепой, — отмахнулся барон и обратился к Стефану: — А сейчас приготовься, это будет очень весело... Збигнев, Кшиштоф, ко мне!

Верные, словно псы, слуги пана Лещинского замерли перед хозяином, преданно глядя ему в глаза. А барон с приказом не торопился. Он вынул из-за голенища короткую плетку и пощелкивал ею по сапогу. Наконец он сказал, обращаясь к поверженному мальчику:

— Знаешь, Стефан, я в молодости, когда был чуть постарше тебя, побывал в плену у турок. Пробыл я там недолго, всего полгода, потом посчастливилось убежать. Но скажу тебе, что я там многое повидал и многому научился. Вот например, очень любили янычары такое развлечение — привяжут пленника к коню, и пустят вскачь. Ты уже понял, что тебя ждет?

У Стефана широко раскрылись глаза. Неужели барон пойдет на подобную жестокость? Неужели осмелится?!

— Ты не посмеешь! — с ненавистью сказал мальчик, пытаясь сбросить с себя ногу барона.

— Збигнев, Кшиштоф, чего вы стоите? Исполнять! — скомандовал барон и отошел в сторону.

В руках одного из парней невесть откуда оказалась веревка. Он окрутил ею ноги Стефана, затем привязал к луке седла. Когда все было готово, пан Лещинский медленно приблизился к коню.

• Предыдущая
• 16/34
• Следующая