Пламенный круг - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 5

Забыв о родине своей,

Мы торжествуем новоселье, -

Какое буйное веселье!

Какое пиршество страстей!

Но все проходит, гаснут страсти,

Скучна веселость наконец;

Седин серебряный венец

Носить иль снять не в нашей власти.

Все чаще станем повторять

Судьбе и жизни укоризны.

И тихий мир своей отчизны

Нам все отрадней вспоминать.

Пламенем наполненные жилы,

Сердце знойное и полное огнем, -

В теле солнце непомерной силы,

И душа насквозь пронизанная днем.

Что же в их безумном ликованьи?

Бездна ждет, и страшен рев её глухой.

В озарении, сверканьи и сгораньи

Не забыть ее, извечной, роковой.

Наслаждаяся любовью, лобызая милый лик,

Я услышал над собою, и узнал зловещий клик.

И приникши к изголовью, обагренный жаркой кровью,

Мой двойник, сверкая взором, издевался над любовью,

Засверкала сталь кинжала, и кинжал вонзился в грудь,

И она легла спокойно, а двойник сказал: забудь.

Надо быть как злое жало, жало светлого кинжала,

Что вонзилось прямо в сердце, но любя не угрожало.

В день воскресения Христова

Иду на кладбище, - и там

Раскрыты склепы, чтобы снова

Сияло солнце мертвецам.

Но никнут гробы, в тьме всесильной

Своих покойников храня,

И воздымают смрад могильный

В святыню праздничного дня.

Глазеют маленькие дети,

Держась за край решетки злой,

На то, как тихи гробы эти

Под их тяжелой пеленой.

Томительно молчит могила.

Раскрыт напрасно смрадный склеп, -

И мертвый лик Эммануила

Опять ужасен и нелеп.

Грешник, пойми, что Творца

Ты прогневил:

Ты не дошел до конца,

Ты не убил.

Дан был тебе талисман

Вечного зла,

Но в повседневный туман

Робость влекла.

Пламенем гордых страстей

Жечь ты не смел, -

На перекрестке путей

Тлея истлел.

Пеплом рассыплешься ты,

Пеплом в золе.

О, для чего же мечты

Шепчут о зле!

Изнемогающая вялость,

За что-то мстящая тоска, -

В долинах - бледная усталость,

На небе - злые облака.

Не видно счастья голубого, -

Его затмили злые сны.

Лучи светила золотого

Седой тоской поглощены.

Я воскресенья не хочу,

И мне совсем не надо рая, -

Не опечалюсь, умирая,

И никуда я не взлечу.

Я погашу мои светила,

Я затворю уста мои,

И в несказанном бытии

Навек забуду все, что было.

Живы дети, только дети, -

Мы мертвы, давно мертвы.

Смерть шатается на свете

И махает, словно плетью,

Уплетенной туго сетью

Возле каждой головы.

Хоть и даст она отсрочку -

Год, неделю или ночь,

Но поставит все же точку,

И укатит в черной тачке,

Сотрясая в дикой скачке,

Из земного мира прочь.

Торопись дышать сильнее,

Жди, - придет и твой черед.

Задыхайся, цепенея,

Леденея перед нею.

Срок пройдет, - подставишь шею, -

Ночь, неделя или год.

В тени косматой ели,

Над шумною рекой

Качает черт качели

Мохнатою рукой.

Качает и смеется,

Вперед, назад,

Вперед, назад.

Доска скрипит и гнется,

О сук тяжелый трется

Натянутый канат.

Снует с протяжным скрипом

Шатучая доска,

И черт хохочет с хрипом,

Хватаясь за бока.

Держусь, томлюсь, качаюсь,

Вперед, назад,

Вперед, назад,

Хватаюсь и мотаюсь,

И отвести стараюсь

От черта томный взгляд.

Над верхом темной ели

Хохочет голубой:

- Попался на качели,

Качайся, черт с тобой. -

В тени косматой ели

Визжат, кружась гурьбой:

- Попался на качели,

Качайся, черт с тобой. -

Я знаю, черт не бросит

Стремительной доски,

Пока меня не скосит

Грозящий взмах руки,

Пока не перетрется,

Крутяся, конопля,

Пока не подвернется

Ко мне моя земля.

Взлечу я выше ели,

И лбом о землю трах.

Качай же, черт, качели,

Все выше, выше… ах!

Забыты вино и веселье,

Оставлены латы и меч, -

Один он идет в подземелье,

Лампады не хочет зажечь.

И дверь заскрипела протяжно, -

В неё не входили давно.

За дверью и темно и влажно,

Высоко и узко окно.

Глаза привыкают во мраке, -

И вот выступают сквозь мглу

Какие-то странные знаки

На сводах, стенах и полу.

Он долго глядит на сплетенье

Непонятых знаков, и ждет,

Что взорам его просветленье

Всезрящая смерть принесет.

Под остриями

Вражеских пик

Светик убитый,

Светик убитый поник.

Миленький мальчик

Маленький мой,

Ты не вернешься,

Ты не вернешься домой.

Били, стреляли, -

Ты не бежал,

Ты на дороге,

Ты на дороге лежал.

Конь офицера

Вражеских сил

Прямо на сердце,

Прямо на сердце ступил.

Миленький мальчик

Маленький мой,

Ты не вернешься,

Ты не вернешься домой.