Идору - Гибсон Уильям - Страница 56

• Предыдущая
• 56/60
• Следующая

А Рез посмотрел на него и говорит:

– Нет, Кити, я ее сам понесу.

– Ну что ж, – сказал здоровый, и в глазах его появилось что-то такое, обида или даже печаль, – тогда пошли. – Он сунул сложенный топорик в карман и махнул рукой, указывая Кья и Масахико на дверь. – Вы, парочка, идите вперед.

Рез последовал за Масахико, а русский сразу за ним, но потом Кья вспомнила, что ключ от номера так и остался на прикроватной тумбочке, которая в действительности холодильник, бросилась назад и схватила его. И остановилась, глядя на Мэриэлис.

Рот Мэриэлис, с которого стерлась вся помада, выглядел каким-то старым и печальным. Рот, которому много в жизни досталось.

– Пошли с нами, – предложила Кья. А Мэриэлис подняла глаза и ничего не говорит.

– Да пошли, – повторила Кья. – Тут сейчас полиция будет.

– Я не могу, – сказала Мэриэлис. – Нужно же об Эдди позаботиться.

– Скажите своему Эдди, – сказал здоровый, хватая Кья за руку, – что, если он обо всем этом хоть кому хоть слово скажет, останется без пальцев на ногах, всю обувь придется менять.

Мэриэлис и глаз не подняла, словно не слышала, а здоровый выдернул Кья из комнаты и захлопнул дверь, и Кья пошла по коридору следом за русским, глядя на его пижонские сапоги и бежевую спину.

Масахико и русский вошли в лифт первыми, Рез тоже было сунулся, но здоровый поймал его за плечо, сказал: «Ты останешься со мной» – и подтолкнул к лифту Кья.

Масахико нажал кнопку, лифт поехал, а русский повернулся к нему и спросил:

– Ты обладаешь машиной?

– Нет, – ответил Масахико.

Русский недовольно хрюкнул; от него так воняло одеколоном, что Кья с трудом удерживала свой желудок на месте. Когда лифт открылся в тот самый, маленький, холл, русский выскочил первым и стал крутить головой, словно ожидая, что кто-то на него из-за угла бросится.

Кья и Масахико тоже вышли, и дверь лифта закрылась.

– Поиск машины, – сказал русский. – Пошли.

Следом за ним они выскочили через раздвижные стеклянные двери на парковочную площадку, чуть не наполовину занятую Эддиным «грейслендом». Рядом стоял серебристо-серый японский седан, и Кья подумала, что вот этот, наверное, Реза. Кто-то успел уже закрыть номера обеих машин черными пластиковыми пластинками.

Сзади зашуршала раздвигающаяся дверь, Кья обернулась и увидела Реза с этим нанотеховым блоком подмышкой, а в шаге за ним – безухого.

А потом сквозь занавеску из розовых полосок прорвался длинный, совершенно ошалелый мужик в белом кожаном смокинге, и он держал за шиворот парня поменьше, а тот все старался вырваться. Как только этот парень увидел Реза и остальных, он заорал: «Блэкуэлл!» – рванулся и выскочил из своего пиджака, но тот, в белом смокинге, все равно поймал его за ремень.

Русский заорал что-то по-русски, тот, который в смокинге, повернулся, увидел его и, похоже, узнал. И отпустил того парня.

– У нас тут мини-вэн, – сказал парень.

Безухий шагнул к тому, в смокинге, посмотрел на него, будто прямо вот сейчас прикончит, но ничего такого не сделал, а только отобрал у него парнев пиджак.

– О'кей, Роззер, – сказал он, повернувшись к Резу, – ты знаешь, как это делается. Ничего нового, то же самое, как вырваться из того дома на Сент-Килда,[32] когда снаружи нас ожидали эти мельбурнские ублюдки. Он накинул пиджак Резу на голову и плечи, хлопнул его ободряюще по руке, а затем подошел к розовой занавеске, отодвинул одну из ее полосок, посмотрел наружу и сказал не то удивленно, не то восхищенно:

– Долбать и резать. Ну ладно, слушайте тогда меня. Двигаться быстро и не разбиваться, всем вместе, Рез посередине. Прямо к зеленому мини-вэну. Досчитаю до трех, и – рванем.

– Вы совсем не едите, – сказал Блэкуэлл, прикончив вторую порцию яичницы с сосисками.

Сегодня он оккупировал для завтрака небольшую столовую на одном из служебных этажей «Эльфийского колпака» и попросил, чтобы Лэйни составил ему компанию. Вид отсюда был примерно тот же, что из номера Лэйни, располагавшегося шестью этажами ниже, встающее солнце золотило вдали верхушки новых зданий.

– Блэкуэлл, а кто все-таки распустил слух о смерти Реза? Идору?

– Она? А почему вы так думаете? – Блэкуэлл отломил уголок тоста и теперь подчищал им с тарелки последние крошки яичницы.

– Не знаю, – пожал плечами Лэйни. – Но мне кажется, что она любит что-нибудь такое выкинуть. И что понять ее поступки ой как не просто.

– Нет, – качнул головой Блэкуэлл, – это не она. Мы сейчас все проверяем. Похоже, какая-то его мексиканская поклонница совсем взбесилась и взломала главный сайт токийского клуба весьма суровым софтверным оружием. Она действовала из Штатов, с захваченного корпоративного веб-сайта. Выпустила бюллетень, а затем обзвонила всех девиц, какие были в членском списке, чтобы вставали и мчались к этому самому «отелю любви».

Он закинул тост себе в рот, проглотил его, вроде бы и не жуя, и вытер губы салфеткой.

– Но Рез и вправду был там, – напомнил Лэйни.

– Ну да, – кивнул Блэкуэлл. – Вот мы и пробуем с этим разобраться. И вообще у нас сейчас забот выше ушей. – Он машинально потрогал свой ушной обрубок. – Нужно отмежевать Реза от этой погребальной шуточки, успокоить его аудиторию. Дать инструкции юристам, уже летящим сюда из Нью-Йорка и Лондона для переговоров со Старковым и его людьми. И с ее людьми, – добавил он. – Так что тут не соскучишься.

– А что это были за детишки? – спросил Лэйни. – Рыжая пигалица и японский хиппи.

– Рез говорит, они в порядке. Мы разместили их в этой гостинице под наблюдением Арли, пусть она с ними разбирается.

– А где нанотеховый модуль?

– Вы. Этого. Не говорили, – размеренно произнес Блэкуэлл. – И впредь не будете говорить. Сейчас формулируется официальная правда о событиях минувшей ночи, и ничего подобного в ней не будет. Я ясно выражаюсь?

Лэйни кивнул. Нет, ну точно парапет того здания чуть-чуть сместился. Или просто свет такой? Так и не придя ни к какому выводу, он взглянул на Блэкуэлла.

– А вот скажите, вы действительно изменили свое отношение ко всей этой истории или мне только кажется? Прежде я считал вас неколебимым противником союза Реза с идору.

– Прежде так и было, – вздохнул Блэкуэлл. – Но теперь-то, похоже, дело уже сделано, верно? Нечто вроде брака де-факто. Я-то в своей старомодности все надеялся, что в конце концов он сойдется с какой-нибудь обычной девицей. Чтобы чистила его винтовку, штопала носки, родила ему ребенка-другого. Но ведь это уже отпадает, верно?

– Думаю, что да.

– В каковом случае у меня есть два варианта. Либо я бросаю этого придурка, чтобы жил как знает, либо остаюсь с ним, делаю свое дело и пытаюсь приспособиться к тому, что уж из всего этого выйдет. И в каждом, Лэйни, в каждом из этих случаев я должен помнить, что было бы со мной, не заявись он тогда в Пентридж, чтобы дать этот сольный концерт. Так вы собираетесь есть яичницу или нет?

– Я выполнил свою работу, – сказал Лэйни. – Не с тем результатом, как вам хотелось, но выполнил. Вы согласны?

– Никаких возражений.

– А тогда мне лучше отчалить. Организуйте с оплатой, и меня уже к вечеру здесь не будет.

– Что так вдруг? – удивился Блэкуэлл. – Видеть нас больше не можете?

– Нет, просто так всем будет лучше.

– А вот Яма думает совсем иначе. И Рез. Не говоря уж об ее иначестве, каковое, вне всяких сомнений, тоже имеет свое мнение на этот счет. Вас, Лэйни, прочили в судебные прогнозисты – если бы только не оказалось, что вы попросту высасываете всю эту узловую бредятину из пальца. Что, к слову сказать, очень бы меня позабавило. Но ничего подобного не произошло, так что в настоящий момент ваши услуги представляются нам более чем желательными, и ваш уход нас бы крайне огорчил.

– Я вынужден уволиться, – сказал Лэйни. – Меня шантажируют.

Блэкуэлл подался вперед, веки его вскинулись, розовый червячок в правой брови чуть шевельнулся.

• Предыдущая
• 56/60
• Следующая