Три сердца, три льва - Андерсон Пол Уильям - Страница 12

• Предыдущая
• 12/40
• Следующая

— Сильная вещь, — оценил Хуги. — И обстановочка не из самых бедных. Только весь этот замок я не задумываясь отдал бы за свой старый дуб. Нечисто здесь, а?

— Без сомнения, — кивнул Хольгер.

Он прошел в ванную комнату и обнаружил все атрибуты цивилизации: проточную воду, мыло, ножницы, бритву и большое зеркало. И хотя все эти предметы имели вид не совсем привычный, в результате он покинул ванную заметно посвежевшим. На широкой кровати в спальне его уже ждала приготовленная кем-то смена платья: шелковая рубашка с длинными рукавами, пурпурный атласный камзол, карминные панталоны, короткая голубая пелерина, черные бархатные туфли — все прошитое золотой нитью, украшенное драгоценными камнями и отороченное мехом. Наряд сидел на нем как влитой. В углу спальни он обнаружил рыцарское снаряжение, в том числе и меч с круглым эфесом. Альфрик держал слово.

— Достойно и пышно предстанешь ты перед дамами, сэр Хольгер, — объявил Хуги. — И, глядишь, кого-то из них завоюешь. Они, говорят, против тут не бывают.

— Хотел бы я знать, с какой стати они так любезны, — сказал Хольгер.

— Чего не знаю, того не знаю. Может, это они расставляют силки. А может, Альфрику просто приятно тебе угодить. Не поймешь, что тут, в Фейери, у них на уме. Да они, пожалуй, и сами не знают толком, чего хотят.

Появился гоблин и почтительно известил, что обед подан. Хольгер последовал за ним. Вновь лабиринт коридоров, потом какой-то дымчато-голубой зал и наконец — трапезная. Назвать это помещение залом значило оскорбить его. Больше всего это смахивало на стадион. В центре стоял невероятных размеров стол, рыцари и дамы окружали его, как радуга. Вокруг хлопотали слуги, откуда-то лилась музыка, смех и веселые возгласы витали в воздухе.

Хольгера усадили по левую руку Альфрика, между герцогом и женщиной по имени Меривен. Впечатление, которое произвели на него ее лицо и фигура, было таким сильным, что он едва разобрал ее имя. Однако, усевшись, он предпринял мужественную попытку завязать с ней салонную беседу.

Она охотно отвечала на его более чем неуклюжие реплики. Прислушиваясь к разговорам вокруг, Хольгер отметил, что искусство беседы было здесь на высоте: ум, поэзия, остроумие, цинизм — все это виртуозное фехтование велось по правилам, которые были для него слишком сложны. Что ж, бессмертным, у которых нет иных забот, кроме охоты, магии и сражений, свойственно увлекаться софистикой. Каждому свое. Если бы еще у него не кружилась так голова от присутствия Меривен…

— В самом деле, — говорила она, обратив к нему лицо фантастической красоты, — ты отважный человек, рыцарь, коль дерзнул явиться сюда. А какой прекрасный и беспощадный удар нанес ты черному латнику — о, просто чудо!

— Ты видела? — изумился он.

— Да, я наблюдала — в Черный Колодец. Только не спрашивай меня, что это было, шутка или покушение. Молодым мужчинам, сэр Хольгер, не всегда полезно знать слишком много. Капелька сомнения избавляет от лишнего веса, — мелодично рассмеялась она. — Но скажи мне, зачем ты здесь?

— А разве дамам не вредит лишний вес?

— Насмешник! Но я рада, что ты здесь. Ничего, что я так говорю? Не слишком откровенно? Просто мне кажется, что между нами проскочила какая-то искра…

— Скорее, пробежала кошка, — усмехнулся. Хольгер.

Она улыбнулась. Хольгер чувствовал себя персонажем шекспировской драмы — с той разницей, что он должен был сочинять остроты сам, а обед, в отличие от запасов его остроумия, грозил никогда не кончиться.

Но в конце концов это произошло, все поднялись из-за стола и перешли в другой зал. Этот предназначался для танцев и был еще огромнее. К счастью, танцевать его не заставили.

Как только зазвучала музыка, герцог отозвал его в сторону.

— Не угодно ли пройти со мной, сэр рыцарь? — сказал он. — Нам лучше поговорить в спокойной обстановке и с глазу на глаз. Боюсь, что потом мне будет непросто украсть вас хоть на минутку у наших дам.

Они покинули зал и вышли в сад. В фонтане журчала вода, в кустах распевал соловей. Они неторопливо двинулись по тенистой аллее.

— Итак, в чем твои затруднения, сэр Ольгер? — нарушил молчание герцог.

Хольгер рассказал ему все без утайки. Альфрик внимательно слушал, время от времени переспрашивая о чем-нибудь и не выказывая ни малейшего удивления. Когда Хольгер закончил и умолк, герцог вынул из-за пояса стилет и в задумчивости стал крутить его в руках. Хольгер заметил выгравированную на белом надпись: «Пламенное Лезвие».

— Диковинная история, — произнес герцог. — Самая диковинная из всех, какие я когда-либо слышал.

— Но… ты сможешь мне помочь, благородный герцог?

— Не знаю, сэр Ольгер. Не знаю. Да, в пространстве много миров. Волшебники и астрологи давно это знают. Есть упоминания об этом и в некоторых древних манускриптах… Твой рассказ подтверждает также некоторые мои мысли… Я часто думал о другой Земле, такой, какую описал ты. Возможно, она и есть источник наших легенд и мифов, таких, как сказание о Барбароссе или эпосы о Цезаре, Наполеоне и других героях… — Альфрик задумчиво прочитал какие-то латинские стихи. Потом помолчал и продолжил: — Что я могу сделать для тебя, сэр Ольгер, так это вызвать духов, способных дать хороший совет. На это, правда, потребуется известное время, но зато может выйти толк. А пока мы сделаем все, что в наших силах, чтобы ты не мог упрекнуть нас в негостеприимстве.

— Я доставляю тебе так много хлопот, благородный герцог…

— Ничуть, — махнул рукой герцог. — Вы, смертные, не можете даже представить себе, какой скучной может быть жизнь, не имеющая конца, и с какой радостью приветствуем мы все, что обещает разнообразие. Но, мне кажется, тебя заждались на танцах. Приятного отдыха.

Он поклонился и ушел. Хольгер остался один. Черт возьми, как он ошибался, опасаясь козней Срединного Мира! Нет, фарисеи — образец человеколюбия! И разве можно отвечать на это чем-то другим?

Он вернулся в танцевальный зал. Меривен порхнула из толпы навстречу и взяла его за руку.

— Сама не знаю, что со мной, сэр рыцарь, — проворковала она, — но когда ты ушел, не сказав ни слова, мне стало так одиноко…

Волны музыки подхватили Хольгера. Увы, он не умел танцевать изящные церемонные танцы, какие танцевали вокруг, но Меривен мгновенно освоила па фокстрота, и вскоре Хольгер вынужден был признать, что у него никогда не было лучшей партнерши. Время потеряло для него смысл. Бал длился и длился… А потом они убежали в сад и пили вино из сказочного фонтана, и остаток несравненной ночи был блаженством, блаженством, блаженством…

В этой стране утро наступало тогда, когда тебе казалось, что ему пора наступить.

Хольгер спал долго и проснулся в прекрасном настроении. В спальне он был один. Вошел гоблин, неся поднос с завтраком. Хозяева прибегли, разумеется, к колдовству, чтобы угодить его вкусам: на подносе не было никакой континентальной ерунды, только добрый американский завтрак: яичница с ветчиной, тосты, гречишное печенье, кофе и апельсиновый сок.

Хуги появился тогда, когда он уже одевался. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Где ты был? — спросил Хольгер.

— О, я ночевал там в саду. Я подумал, что так будет лучше, ибо ты… хм… был занят. — Карлик уселся на стул — бурое пятно на золотом и пурпурном фоне. Он погладил бороду и сообщил: — Знай, что тебя хотят надуть. И мне это не по душе.

— Чепуха, — отмахнулся Хольгер. — Ты предубежден.

Он вспомнил, что условился сегодня ехать с Меривен на соколиную охоту.

— Они мастера себя преподнести в лучшем виде и заморочить кому хочешь голову вином да прелестными девами, гораздыми в услаждении, — пробурчал Хуги. — Только вот приязни между людьми и фарисеями никогда не бывало, а ныне, когда Хаос на войну подымается, тем более. И уж если я что говорю, то знаю. Я, покуда в саду лежал, много чего увидел. Ночью на самой высокой башне огонь пыхнул и демон в дыму умчался. От того такой смрад чернокнижный пошел, что у меня кровь в жилах застыла. А потом другой демон с востока примчался с воем, да в той же башне исчез. Сдается мне, герцог на подмогу ужасное чудовище вызвал.

• Предыдущая
• 12/40
• Следующая