Победитель крыс - Кантор Владимир Карлович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/60
• Следующая

«Значит, вот она какая эта Деревяшка! Удивительно только видеть столько котов сразу, когда знаешь, что их повсюду ловят. Хотя Старуха сказала, что здесь просто собирается нечистая сила в облике черных котов и пирует. Но Эмили говорила, что бывают тут иногда и Настоящие Коты, самые отчаянные их них. Но есть ли они здесь сейчас? И если есть, то кто?» Но не походил никто на сложившийся у него в уме образ отважных котов, скрывающихся от крыс, но из удали являющихся в Деревяшку с риском для жизни, только Чтобы подразнить своих гонителей.

И тем не менее, из зала все равно несло лихостью какой-то, бездомностью и безбытностью. Это пьянило, возбуждало, как в детских домашних мечтаниях, когда, устав от постоянных наставлений и замечаний, воображаешь вдруг себя попавшим к пиратам или разбойникам, — короче, в некую взрослую вольницу, где нет каждодневных обязанностей и размеренности, можно ложиться спать в любое время, а не ровно в девять тридцать вечера, вставать, когда захочется, питаться, чем попало, даже пить вино, и уж веселиться круглый день, и все тут зависит только от твоей удачи и смелости. Борис сделал шаг в зал. Желание попасть домой, вернуться к бабушке показалось вдруг ему весьма стыдным. Хотя появилась, он это сразу почувствовал в себе, робость новичка перед чужой нравящейся ему компанией, в которой, однако, совсем непривычные нравы и обычаи. Хотелось сказать: «Примите меня к себе. Я оправдаю ваше доверие». Но кому это говорить?..

За каждым столиком могло поместиться не более четырех человек. Но некоторые (те, где шла гульба) были переполнены, от других столов брались стулья, ставились прямо в проход, сидящие грудились, кучились. Поэтому Борис даже удивился, шагнув в зал и увидев, что около Саши и его напарника сохранились два пустых стула. Он медленно пробирался меж гуляющих, передергивая плечами от воды, время от времени скатывавшейся ему с волос за воротник, и от тошнотворного омерзительного запаха водки. Почувствовав этот запах, он сразу угадал причину и повышенной веселости компаний, и длинных тостов, произносимых за столом, к которым произносившие требовали повышенного внимания, не отвечающего их содержанию. И больше всего его испугало то обстоятельство, что, стало быть, Саша не где-то в другом месте выпил, а сейчас пьет, и значит, будет и его уговаривать выпить… И он почувствовал себя, как, вероятно, чувствовал себя во время праздников у бабушки Насти его отец — растерянным и беспомощным, потому что он не любил и не умел пить, а от него требовали, и он мучался, боясь обидеть отказом… Впору хоть назад поворачивать. Он и своих сверстников, выпивавших для куражу в туалете, сторонился, а водка и разгул взрослых мужиков просто испугали его. Но все равно: Саша должен ему сказать, что делать дальше, или, хотя бы, как выбраться отсюда. Борис приблизился, наконец, к нужному столику.

— А-а, привет, — узнал его Саша и, не называя по имени, указал на стул рядом с собой. — Садись. Не промок? — спросил он заботливо.

— Да не очень, — Борис сел рядом с Сашей, напротив худощавого мужичка, голубоглазого, с шутовским прищуром, с таким выражением глаз, будто он больше всех все на свете понимает, и, в отличие от Саши, чрезвычайно подвижного, даже суетливого, с очень живой мимикой и, как вскоре выяснилось, постоянно каламбурившего.

— Это Саня, — сказал Саша, указывая на своего визави, — а это, — он указал на Бориса, — сам знаешь кто.

Саня привскочил:

— Здрасьте, здрасьте! Наслышан. И могу признаться, что полон самых сан-тиментальных и искренних чувств. Достойное юное поколение, новое пополнение, наша, так сказать, смена!

— Не балаболь! — оборвал его Саша и снова несколько заторможенно обратился к Борису. — Не промок? Если промок, то, может, согреешься?.. Ты чего на Саню смотришь? Это свой мужик. При нем все можно говорить…

— Не только говорить, даже шептать, — ввернул Саня, — я поверенный самых скандальных истории, и все они похоронены в моем сердце!..

Саша сделал жест открытой ладонью, как бы отстраняющий Саню. Был он крепче и поплотнее и Сани, и Бориса. И если бы не пьяные глаза, то именно о таком, смелом, мужественном и добром старшем брате-защитнике, казалось, и мечтал Борис в детстве.

— Я рад, что ты пришел, — сказал Саша, наклоняясь к Борису, видимо, забыв свой первый вопрос, с трудом разлепляя губы и стараясь отчетливо выговаривать слова и строить фразы. — Ты нам нужен. Нам всем.

Он замолчал, словно собираясь с силами, а Борис терпеливо ждал, чувствуя себя неловко и неуютно, но тут встрял опять Саня:

— Да кому он три раза нужен! Пусть он лучше едет в сан-аторий, поправлять свое расстроенное болезнью здоровье! — он подмигнул Борису и добавил негромко. — Не обижайся, это я шутю. Дурак будешь, если обидишься!

— Закопайся! — вдруг грозно и громко крикнул на него Саша. — Не лезь, куда не понимаешь! Это ты никому не нужен, пустобрех бестолковый, а он нам очень, очень нужен, — и, положив руку на плечо Борису, добавил с поразившей того заботливостью. — Ты, может, голоден?.. Мы тут болтаем, а ты, может, голоден… А? Ты скажи. А то мы мигом, — он попытался приподняться, но не смог, слишком отяжелев от выпитого.

— Ну это уже типичная сан-офобия, — пробормотал Саня. — Поесть для него это и я могу сообразить. Все равно без Сани никуда.

Тут только Борис заметил, что на столе ничего такого особо съестного и не было. Стояли пустые стаканы, на тарелках лежали недогрызанные корки хлеба, колбасные шкурки и огрызки, надкушенный соленый огурец. Дед Антон обычно сопровождал питие обильной и вкусной едой — селедка, лук, горячие, щипящие даже, жареные на масле котлеты… И тут, вспомнив это, Борис почувствовал, что голоден, ибо от Старухи он удрал без завтрака, да и перенервничал в дороге, да и дождь его все-таки полил, и он продрог и не прочь чего-нибудь горяченького. Хотя все странно — ведь он пришел говорить о важном, ведь Саша сам его просил прийти, ведь это для них важно, он обещал «что-нибудь придумать», и тем более странно, что ни слова о д е-л е. А еще врослые мужики! Впрочем, подумал он, может, здесь так принято — не сразу приступать к делу, тогда подождем немного.

— Голоден, — сказал он. — А что тут можно поесть? Хотя очередь…

— Насчет очереди не беспокойся, — сказал Саша. — Это наша забота. А заказать можно мясной рулет со свекольной подливкой, селедку, сыра и компот. Ну и хлеба.

— Зачем компот? — спросил Саня и ткнул рукой под стол. — Питье и у нас есть…

Борис глянул на место, указанное Саней, и увидел поллитровую откупоренную бутылку, приставленную к ножке стола.

— Так надо, — оборвал Саню Саша. — Что кто хочет, тот то и пьет. Не хочу никакого насилия. Ну? — поворотил он свою тяжелую голову к Борису. Видно было, что он делал над собой усилие, чтоб не задремать, уткнувшись головой в стол. Движения его были замедленные и преувеличенно точные.

— Да все годится, — ответил Борис. — Только как же очередь?..

— Пусть тебя это не волнует. Сейчас все будет в лучшем виде, — он снова попытался приподняться, но сел, не удержавшись на ногах, зато Саня вдруг подскочил и замахал рукой одноглазому молодому мужику в белом грязном халате, собиравшему на тележку грязную посуду. Тот катил тележку между столами, складывая на верх пустые тарелки и составляя один в другой стаканы, а вниз совал пустые пузатые бутылки, тайком, хотя и заметно, передаваемые ему сидящими за столами.

— Шурик! — крикнул ему Саня, махая рукой. Живой, верткий и громкий, он, разумеется, обратил на себя внимание человека с тележкой.

Кривой тут же подкатил к ним тележку. Но говорить Саша Сане не дал. Перегнувшись через стол и мощно пихнув его рукой в плечо, чтобы он сел, Саша сказал, повернувшись к Шурику:

— Рулет, сыр и компот. И хлеба. Быстро и чтоб в лучшем виде. Для нашего гостя, — он выговаривал фразы с паузой от затрудненного дыханья, его широкая и могучая грудная клетка напряглась объемно, а глаза глядели с пьяной требовательностью.

— Понимаю, — моргнув одним своим глазом, хихикнул Шурик, и Борис узнал хихиканье, донесшееся из гардеробной. — Молодой да ранний. И мало ест, да много пьет.

• Предыдущая
• 21/60
• Следующая