Фамильная реликвия - Сапцина Ульяна Валерьевна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/41
• Следующая

– В полном порядке. Мы часто вспоминаем о тебе.

Последнюю фразу следовало понимать так: сестры вне себя от беспокойства.

– Мне уже двадцать пять, а не семнадцать.

– Знаю, но иногда об этом легко забыть, – Энн вздохнула. – Скажи, ты уже видела королеву или кого-нибудь из членов королевской семьи?

– Нет, но еще не все потеряно. Зато я познакомилась с герцогом. В Торн-Хаусе. Помнишь, я рассказывала, что владельцы Торн-Хауса приходятся нам дальними родственниками?

– Это всего лишь семейные предания. По-моему, бабушка Белль немного преувеличивала… Говоришь, ты познакомилась с герцогом? С настоящим герцогом?

– Да, с герцогом Торнкрестом.

Очевидно, Энн ей не поверила.

– Послушай, дорогая, ручаюсь, в Лондоне любой мошенник называет себя герцогом. Будь осторожна.

– Обязательно. Не беспокойся, он уже уехал в поместье.

– Вот и хорошо! Не стоит верить всему, что тебе говорят. Сейчас ты особенно уязвима.

Кейт не сразу поняла, что имеет в виду сестра, но затем вспомнила. Свадьба Джеффа. День ее несостоявшейся свадьбы.

– Во всяком случае, я весело провожу время.

– Сколько лет этому твоему герцогу?

– Лет тридцать, – солгала Кейт. – Он довольно обаятелен. И холост. А сейчас я вернулась из паба, где пила пиво в обществе трех симпатичных немцев.

– Мне следовало сразу догадаться, что ты шутишь, – ответила Энн.

Разумеется, Энн ей не поверила.

– Давай лучше закругляться. Передай Терри и Кэрол, что я звонила и что у меня все в порядке. Не волнуйтесь, Лондон – красивый и совершенно безопасный город.

– Будь осторожна, – повторила Энн. – В следующий раз переведи оплату разговора на меня.

Кейт положила трубку, сбросила ботинки, затем повесила пальто на вешалку за дверью и отстегнула брошку с черного свитера. Сегодня она чуть не потеряла ее – хорошо, что Уильям нашел. Он вел себя так, словно эта брошь – антикварная ценность, а не сентиментальная безделушка. Кейт понимала, что будет скучать по новому знакомому. Она никогда его не забудет – это уж точно. Даже если никто ей не поверит, у нее останутся фотографии, доказательство, что Уильям существует на самом деле. Жаль, что он не поцеловал ее на прощание – вместо того чтобы уверять, что рад был оказать ей любезность.

Кейт торопливо надела ночную рубашку. От выпитого пива хотелось спать и было немного тоскливо. Впрочем, немцы оказались забавными. Студенты колледжа, они внесли в экскурсию шумную и веселую нотку, которой Кейт недоставало при осмотре Виндзора. Двое из них пригласили Кейт в бар отеля, выпить еще по стаканчику на сон грядущий, и она, забыв об осторожности, согласилась.

Она оглядела пакеты, лежавшие на кровати. Сегодня ей не хватило времени разобрать покупки перед очередной экскурсией. И зачем ей только понадобился чайник герцога Веллингтона?

Конечно, чтобы вспоминать о другом герцоге.

– Отправляйся в отель и жди ее в вестибюле, – умоляла Питти. – Когда-нибудь Кэтрин должна вернуться.

Уильям пропустил ее мольбы мимо ушей. Мэри налила ему еще одну чашку кофе, и он продолжал читать газету, пока бабушка взволнованно вышагивала туда-сюда вдоль обеденного стола. Ирландская республиканская армия вновь угрожала взорвать Хитроу, скандал вокруг лорда Уэстли продолжался. Уильям перевернул страницу, пропустив последние новости о местопребывании принцессы Ди и школьных оценках маленьких принцев.

– Ты упустил ее! – бормотала Питти. – Нет, сегодня меня точно хватит удар!

– Ничего с тобой не случится, – ответил Уильям, и тут его взгляд упал на колонку светских новостей.

«Кто эта миниатюрная рыжеволосая особа, с которой встречается герцог Т.? Их дважды видели вдвоем в театре, затем – ужинающими у Лоренцо и садящимися в такси. Неужели холостяцкие дни Т. сочтены?»

– Черт! – выпалил Уильям.

Питти остановилась и заглянула через его плечо в газету.

– Наконец-то ты заметил!

– Откуда взялась эта чушь?

– Невозможно целыми днями бродить по городу, оставаясь незамеченным.

– Кэти вовсе не рыжая, – пробормотал он, отшвыривая газету.

– Кэти? – Питти фыркнула. – С каких это пор ты перешел на уменьшительное имя? Как трогательно!

– Неужели человеку нельзя спокойно позавтракать?

– Иногда – нельзя, – заявила Питти, ничуть не обескураженная вспышкой единственного внука. Она присела к столу и жестом велела Мэри принести еще чаю. – По-моему, у нас больше проблем, чем казалось мне раньше.

– Ну и что теперь, Питти? Ума не приложу, чего ты добиваешься – если не считать приобретения баснословно дорогой, но на редкость уродливой броши. Эта покупка меня разорит.

– Я куплю ее сама.

Уильям приподнял бровь.

– Неужели ты готова разориться?

– Если понадобится – да. Я всегда могу продать Моне.

Внезапно Питти погрустнела, и Уильям почувствовал себя виноватым.

– Извини, – произнес он, сбавив тон. – Я знаю, как важна для тебя эта брошь. Будем надеяться, что игра стоит свеч. Похоже, нам предстоит много…

– Ты приятно провел вчерашний вечер? – перебила Питти.

– Да, – солгал Уильям. Даже ужин в самолете был бы приятнее вчерашнего застолья.

– Корнелия – прелесть.

– Да. – На этот раз он сказал правду. Корнелия показалась ему чересчур серьезной, но в то же время искренней и вежливой. Пожалуй, слишком вежливой. Почти занудой.

– Надеюсь, ты собираешься вновь встретиться с ней? Насколько мне известно, ее дяде принадлежит поместье в пятидесяти милях к северу от Холла.

– Какое совпадение!

Кейт не сказала ему, куда отправится сегодня. Жаль, что он не запомнил ее расписание. Кажется, она что-то упоминала о Бате и посещении музеев. Придется быть чрезвычайно осторожным, объясняя, почему ему вдруг вздумалось купить брошь, – иначе Кейт решит, что он был любезен с ней только из-за этой безвкусной безделушки.

– Уильям!

Он повернулся к бабушке. Сегодня утром она вновь облачилась в свой излюбленный кошмарный лиловый халат. Надо бы купить ей к Рождеству новый – например, белый или бледно-розовый. Словом, любого цвета, лишь бы он не резал поутру глаза.

– Ну, что тебе еще, Питти?

– Ты вновь грезишь наяву. – В глазах Питти мелькнуло любопытство. – Я ухожу к себе в кабинет. Сегодня до полудня работа будет закончена, и Грегори хочет убедиться, что нас все устраивает.

– Прекрасно. Я оставлю Кэти… то есть Кэтрин записку.

– Сегодня я пойду к ней в отель вместе с тобой.

Уильям кивнул. Он ничего не стал обещать, отметила Питти. Вероятно, попросту струсил.

Питти вышла из комнаты и поспешила к себе в кабинет. Ей предстояло прочесть еще немало дневников и раскрыть тайну. После июня 1814 года упоминаний об Алисии в дневниках не появлялось. В сущности, летом 1814 года было датировано всего несколько записей. Возможно, герцог был болен, предположила Питти. Она взяла дневник и села за стол, но так и не открыла увесистый том.

В данный момент третий герцог Торнкрест беспокоил ее гораздо меньше, чем девятый. Грезы наяву, беспричинные улыбки, сопровождение маленькой американки из музея в музей без единой жалобы. Да еще билеты в ложу на «Призрак»! Неужели он считал, что она не заметит столь экстравагантную выходку? Питти побарабанила пальцами по обложке дневника и выглянула в окно. Вскоре птицы начнут вить гнезда. Ей всегда нравилось наблюдать, как вылупляются птенцы и учатся летать.

Так что же происходит с Уилли? Неужели волшебство броши уже подействовало? Если так, пора браться за дело, пока ее ничего не подозревающий внук не влюбился в американку. Он находился рядом с желтым алмазом всего четыре дня, но Питти понятия не имела, сколько времени требуется, чтобы поддаться чарам драгоценного камня. Возможно, Уильям уже околдован.

Беда лишь в том, что алмаз Торн сияет на совершенно неподходящей груди.

– Сообщение?

Женщина за стойкой кивнула.

– Будьте добры подождать минутку, я принесу его.

• Предыдущая
• 21/41
• Следующая