Полуночный Ангел - Берд Джулия - Страница 26
- Предыдущая
- 26/68
- Следующая
– Я найду ее, Бо, обещаю. С ней все будет хорошо. Я сделаю это ради тебя. – Она поцеловала его в лоб. – А теперь спи. Ты можешь положиться на меня.
– Я всегда это знал, – произнес он и снова впал в забытье.
Лидия оставалась рядом с Бо до тех пор, пока он не задышал ровно, забывшись наконец глубоким сном. Убедившись, что проснется он не скоро, Лидия позвала сиделку, и та заняла свое место у постели Бо.
Лидия знала, что с поисками Софи надо торопиться. Она не успокоится до тех пор, пока не найдет дочь Бо и не сделает все необходимое, чтобы та заняла положенное ей место, получив все, что ей полагалось по завещанию Бо.
И, как бы ни трудно было ей сейчас встречаться с Хью, Лидия понимала, что должна это сделать, чтобы осуществить желание Бо спасти своего единственного ребенка.
Велев заложить карету, чтобы отправиться к Хью, Лидия поднялась к себе в комнату и задумалась.
Что все-таки имел в виду Бо, когда советовал ей жить? Он произнес эти слова с такой легкостью, но Лидия-то знала, какие сложности поджидают ее на каждом шагу. Ее мужу было известно лучше, чем кому-либо другому, что жизнь ее была весьма непростой.
Лидия подошла к письменному столу, ощущая настоятельную потребность снова открыть и перечитать свой дневник. Какая-то смутная догадка заставляла ее это сделать, хотя Лидия и знала, что воспоминания повлекут за собой неизбежную боль.
Что это было? Какой-то ключ, способный дать ей подсказку, где искать Софи?
Лидия открыла заветный ящичек стола, извлекла из-под вороха бумаг свой дневник и принялась перелистывать исписанные мелким почерком страницы, пока не наткнулась на то, что искала.
13 апреля 1875 года
– Хью, взгляни на это, – сказала я, едва переступив порог библиотеки.
Разумеется, я подождала, пока за мной закроется дверь, чтобы никто из огромного количества слуг, которые следили за порядком в доме, не услышал меня. Прижимая к груди тяжеленный том, я прошествовала по мягкому ковру к столу красного дерева и с грохотом опустила неподъемную книгу на столешницу. Хью сидел, засучив рукава, и работал над своей новой книгой.
– Что случилось, Адди? Ты выглядишь сейчас так, будто совершила величайшее в мире открытие.
Его губы изогнулись в насмешливой улыбке, а взгляд бездонных голубых глаз обратился на меня. Ощущение у меня в тот момент было такое, будто я самая сильная и прекрасная женщина на свете. Я была рядом с человеком – самым умным из всех, кого мне доводилось встречать, и я могла поделиться с ним своими мыслями! И что самое потрясающее – он относился ко мне как к равной.
– Эта книга написана два года назад, и называется она «Языческие традиции, бытующие в британской провинции». Ее написал некий Тербер Р. Френсис.
– Никогда о таком не слыхал, – последовал ответ Хью.
– Я и не предполагала другого, – лукаво улыбнулась я, усаживаясь в кресло. – Он своего рода любитель древностей. Мне кажется, что я нашла нечто очень интересное для тебя. Только послушай: «Наши современники знают о празднике Первого мая, который кельты называли праздником костров, лишь то, что в это время молодые люди и девушки отправляются ночью в леса, в рощи, в горы и на холмы, где всю ночь проводят в приятных забавах. Они весело танцуют вокруг специально устанавливаемого и украшаемого шеста, так называемого майского дерева, которое воплощает мужское начало. Мало кому известно, что традиция эта восходит корнями к языческим временам. Не слишком известен и тот факт, что праздник этот связан с расцветом весны и буйством растительности. Эта традиция была, в свою очередь, позаимствована еще раньше – у наших предков, которые отмечали этот праздник тайно. Вечером накануне дня Первого мая и в ранние утренние часы этого праздничного дня совершались некие ритуальные действа, причем в далеком прошлом, до XVII века, они происходили повсеместно. И даже сейчас мы еще можем наблюдать этот обряд в некоторых удаленных уголках нашей страны. В частности, в последнее время поступают сообщения о том, что древний обряд совершался в Уэльсе, в Шотландии, на острове Скай и в Котсуолде».
– В Котсуолде, дорогая моя, живем мы.
– Какое гениальное наблюдение, сэр! – в тон ему ответила я.
– Именно поэтому ты и читала мне выдержки из столь гениального труда?
– Ну конечно же!
– А я так надеялся, что у тебя могут иметься на сей счет еще и другие причины…
Он явно подтрунивал надо мной, поскольку знал, что я смогу ответить ему не менее остроумно.
– Да, конечно же, – ответила я. – И хотя у меня нет времени, чтобы прочесть тебе всю эту книгу целиком, я могу пересказать вкратце ее содержание. Поверь, это что-то невероятное! Похоже, что праздник Первого мая – кельтский праздник костров – является чем-то гораздо большим, чем простым повторением языческой традиции тех людей, которые поклонялись деревьям. Автор утверждает, что майское дерево является символом… – Я помню, как на этом самом месте я облизнула вмиг пересохшие губы. И все же я набралась смелости и договорила: – Этот шест является символом… фаллоса.
Глаза Хью заискрились смехом, а уголки его губ поползли вверх. Он явно забавлялся, глядя на меня и сознавая, насколько сильно я смущена. Но я смело продолжила свой рассказ:
– Этот обряд совершался для того, чтобы задобрить бога плодородия. Те, кто участвовал в нем, надеялись, что благодаря магическому воздействию на природу урожай в этом году будет больше, а стада домашних животных – тучнее.
Хью наклонился ко мне через стол – весь внимание.
– Пожалуйста, дорогая, продолжай.
– Однако особенно интересен был канун праздника, а именно ночь перед Первым мая. Во время этого праздника кельты восхваляли бога Бела. В некоторых местностях последователи этого культа устраивают танцы вокруг ритуального костра. Молодые люди прыгают через пламя, изображая бога Бела или, как кое-где называют его, Баал-Зебуба – великое божество, которое почитали с давних времен и которое впоследствии назвали Вельзевулом. Этим именем позже, в христианские времена, стали называть одного из верховных демонов. Автор книги говорит, что, согласно древней традиции, единственный раз в году дозволялось забыть клятвы, которые люди давали друг другу при вступлении в брак. В ту ночь почитатели культа Бела собирались вместе, напивались до потери сознания и занимались коллективным совокуплением. Древние люди персонифицировали силы растительного мира с существами мужского и женского пола. Половые акты, которыми эти ритуалы сопровождались, были не следствием распущенности, а необходимой составляющей ритуала. Дети, которые рождались девять месяцев спустя, считались потомством Пана, поскольку в ту единственную ночь все мужчины становились языческими божествами. Я полагаю, что это был магический акт, призванный помочь природе, заставить поля плодоносить, а деревья расти.
– Очень любопытно, – произнес Хью. Голос его был таким завораживающе интимным, что я с удивлением взглянула на него. Он смотрел на меня слишком уж пристально, так что кровь быстрее побежала в моих жилах и зашумела у меня в ушах. Хью протянул через стол руку и накрыл мою ладонь.
Меня словно охватило жарким пламенем. Но я не отняла свою руку, а, подняв голову, взглянула ему в лицо, хотя была настолько взбудоражена прочитанным, что мое воображение принялось рисовать мне совершенно немыслимые картины. Мне отчего-то привиделся молодой темноволосый человек – некий бог, который сбросил свои одежды и предстал передо мной во всем своем великолепии. Но был он наполовину человеком, наполовину лошадью. Он стоял передо мной и нетерпеливо взрывал копытом землю…
– Продолжай, – попросил Хью. Я открыла было рот, но не смогла произнести ни слова. Только тяжело вздохнула.
Хью медленно провел пальцами по моей руке. Этот жест, совершенно непозволительный – ведь наши руки к тому же не были в перчатках, – показался мне исключительно греховным, но одновременно и восхитительно приятным. Должно быть, именно так чувствовали себя участники того древнего ритуала, о котором я только что читала. Я шумно вдохнула воздух и прикрыла глаза, больше не в силах скрывать того, что его прикосновения волнуют меня самым непостижимым образом.
- Предыдущая
- 26/68
- Следующая
