О происхождении видов путем естественного отбора или сохранении благоприятствуемых пород в борьбе за - Дарвин Чарльз - Страница 3

Преподобный У. Херберт (W. Herbert), впоследствии Декан манчестерский, в 4-м томе "Horticultural Transactions" за 1822 год и в своем труде "Amaryllidaceae" (1837, р. 19, 339) утверждает, что "садоводческие опыты поставили вне всякого сомнения то, что ботанические виды - только разновидности высшего порядка и более постоянные". Он распространяет это воззрение и на животных. Декан полагает, что в каждом роде было сотворено по одному виду, отличавшемуся первоначально крайней пластичностью, и уже эти виды, главным образом путем скрещивания, но также и путем вариации произвели все ныне существующие виды.

В 1826 году проф. Грант (Grant) в заключительном параграфе своей широко известной работы о Spongilla ("Edinbourgh Philosophical Journal", vol. XIV, p. 283) вполне определенно декларирует свою веру в то, что виды происходят от других видов и что они совершенствуются в процессе модификации. То же воззрение им высказано в его 55-й лекции, напечатанной в "Lancet" за 1834 год.

В 1831 году м-р Патрик Маттью (Patrick Matthew) издал свой труд "Naval Timber and Arboriculture", где высказывает воззрение на происхождение видов, совершенно сходное с тем (как сейчас увидим), которое было высказано м-ром Уоллесом (Wallace) и мною в "Linnean Journal" и подробно развито в настоящем томе. По несчастью, воззрение это было высказано м-ром Маттью очень кратко, в форме отрывочных замечаний, в приложении к труду, посвященному другому вопросу, так что оно осталось незамеченным, пока сам м-р Маттью не обратил на него внимания в "Gardner's Chronicle" 7 апреля 1860 года. Различия между воззрениями м-ра Маттью и моими несущественны: он, по-видимому, полагает, что мир в последовательные периоды почти лишался своего населения и затем заселялся вновь, и в качестве одной из возможностей допускает, что новые формы могли зарождаться "в отсутствие той или иной формы или зачатка уже прежде существовавших агрегатов". Я не уверен, вполне ли я понял некоторые места, но кажется, что он придает большое значение прямому действию условий жизни. Во всяком случае, он ясно видел всю силу принципа естественного отбора.

Знаменитый геолог и натуралист фон Бух (Buch) в своей превосходной "Description Physique des Isles Canaries" (1836, p. 147) ясно выражает свою веру, что разновидности медленно превращаются в постоянные виды, которые уже более не способны к скрещиванию.3

Рафинеск (Rafinesque) в своей "New Flora of North America", вышедшей в 1836 году, пишет (р. 6): "Все виды могли быть когда-то разновидностями, и многие разновидности постепенно (gradually) становятся видами, приобретая постоянные и специфические признаки", но добавляет далее (р. 18): ". . .за исключением первоначальных типов или предков рода".

В 1843-1844 годах проф. Холдимен (Haldeman) ("Boston Journal of Nat. Hist. U. States", vol. V, p. 468) искусно сопоставил аргументы за и против гипотезы развития и модификации видов; сам он, по-видимому, склоняется в ее пользу.

"Vestiges of Creation" появились в 1844 году. В десятом, значительно исправленном издании этой книги (1853) анонимный автор говорит (р. 155): "Вывод, основанный на многочисленных соображениях, заключается в том, что различные ряды одушевленных существ, начиная с простых и наиболее древних и кончая высшими и наиболее поздними, действием промысла Божия являются результатом двух импульсов: во-первых, импульса, сообщенного формам жизни, который в определенное время продвигал их посредством размножения через известные ступени (grades) организации, завершившиеся высшими двудольными и позвоночными; эти ступени были немногочисленны и отмечались обыкновенно перерывами в признаках организации, создающими практические трудности при установлении родства; во-вторых, другого импульса, связанного с жизненными силами, стремящимися в череде поколений модифицировать органические структуры в соответствии с внешними условиями, каковы пища, свойства местообитания и метеорологические факторы, создавая "адаптации", как их называют в естественной теологии". По-видимому, автор полагает, что прогресс развивался внезапными скачками (sudden leaps), но что последствия, вызванные условиями жизни, градуальны. Он приводит весьма сильные доводы общего характера в пользу того, что виды - это не неизменные произведения. Но я не вижу, каким образом два предполагаемые им "импульса" могут дать научное объяснение многочисленных и прекрасных коадаптаций, которые мы повсюду встречаем в природе; я не вижу, чтобы этим путем мы могли понять, каким образом, например, дятел оказался адаптированным к специфическому образу жизни. Книга эта, благодаря сильному и блестящему стилю, на первых же порах приобрела широкий круг читателей, несмотря на малую достоверность сообщаемых в первых изданиях сведений и отсутствие научной осторожности. По моему мнению, она оказала в Англии существенную пользу, обратив внимание на данный вопрос, устранив предрассудки п подготовив таким образом почву для принятия аналогичных воззрений.

В 1846 году маститый геолог М. Ж. д' 0малиюс д' Аллуа (М. J. d' Omalius d' Halloy) в небольшой, но превосходной статье ("Bulletins de 1' Acad. Roy. Bruxelles", t. XIII, p. 581) высказал мнение, что новые виды образовались скорее путем происхождения, сопровождаемого модификацией (by descent with modification), чем сотворения каждого из них в отдельности: автор впервые обнародовал это мнение в 1831 году.

Проф. Оуэн (Owen) в 1849 году ("Nature of Limbs", p. 86) писал следующее: "Идея архетипа обнаружилась во плоти в разнообразных модификациях, существовавших на этой планете задолго до появления тех видов животных, в которых она проявляется теперь. На какие естественные законы или вторичные причины были возложены правильная последовательность и прогрессия этих органических явлений, нам пока неизвестно". В своем президентском Адресе Британской ассоциации в 1858 году он упоминает (р. LI) об "аксиоме непрерывного действия творческой силы или предустановленного становления живых существ". Далее (р. ХС), касаясь географического распространения, он добавляет: "Явления эти заставляют нас усомниться в том, что Apteryx из Новой Зеландии и красный тетерев в Англии созданы каждый на соответствующем острове и исключительно для них. Да и вообще не следует никогда упускать из виду, что под выражением "сотворение" зоолог имеет в виду "неизвестный ему процесс"". Он развивает эту идею, добавляя, что во всех случаях, подобных примеру с красным тетеревом, которые "зоолог перечисляет как доказательство отдельного сотворения птицы и для данных островов и только для них, он главным образом выражает мысль, что не знает, каким образом красный тетерев очутился там и почему он нигде больше не встречается; этим способом выражения, обнаруживающим его незнание, зоолог высказывает свою уверенность, что и птица, и остров обязаны своим происхождением той же великой Творческой Первопричине". Если мы попытаемся истолковать эти два положения, высказанные в том же Адресе, одно при помощи другого, то придем к заключению, что именитый философ в 1858 году уже не был уверен в том, что Apteryx и красный тетерев появились впервые там, где они теперь находятся, "неизвестно каким образом", или благодаря некоторому процессу, который "неизвестен ему".

Этот Адрес был произнесен публично уже после того, как статьи о Происхождении Видов м-ра Уоллеса и моя, о которых сейчас будет упомянуто, были прочитаны в Линнеевском обществе. При появлении первого издания этой книги я, наравне со многими другими, был так глубоко введен в заблуждение выражением "непрерывное действие творческой силы", что включил проф. Оуэна наряду с другими палеонтологами в число ученых, глубоко убежденных в неизменяемости видов; но оказывается ("Anat. of Vertebrates", vol. Ill, p. 796), что это была с моей стороны недопустимая ошибка. В последнем издании настоящего сочинения я сделал вывод, который и теперь представляется мне совершенно правильным, на основании места его книги, начинающегося словами: "не подлежит сомнению, что типовая форма (type-form)" и т. д. (ibid., vol. I, p. XXXV), что проф. Оуэп допускает, что естественный отбор мог играть некоторую роль в образовании новых видов; но это оказывается неточным и бездоказательным (ibid., vol. Ill, p. 798). Я приводил также выдержки из переписки между проф. Оуэном и редактором "London Review", из которых этому редактору, так же как и мне, представлялось очевидным, что проф. Оуэн утверждал, будто он еще до меня провозгласил теорию естественного отбора; я выразил свое удивление и удовольствие по поводу этого заявления; но насколько можно понять из некоторых мест, недавно им опубликованных (ibid., vol. Ill, p. 798), я снова ошибся, отчасти или вполне. Могу утешаться только мыслью, что не я один, а и другие находят эти противоречивые сочинения проф. Оуэна малопонятными и трудно между собой примиримыми. Что же касается до простого провозглашения принципа естественного отбора, то совершенно несущественно, является ли проф. Оуэн моим предшественником или нет, так как из приведенного исторического очерка видно, что д-р Уэллз и м-р Маттью задолго опередили нас обоих.