Небесные творцы - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 24

• Предыдущая
• 24/41
• Следующая

“Как они рассчитывают победить?” – спрашивал себя Келексел.

Даже если они возьмут над ним верх, они не могут не понимать, что последуют другие Келекселы. И не будет конца.

Никогда.

Никогда.

Мысли о возможном будущем одиночестве, как волны перекатывались через рифы его рассудка. Келексел знал, что за гранью рифов лежит безумие. Он прогнал опасные мысли прочь.

Рут поднялась с кресла и стояла, покачиваясь, напротив него. Келексел резко повернул ручку манипулятора. Рут замерла. Кожа на её руках и щеках начала пульсировать. Глаза вылезли из орбит. Вдруг она бросилась к небольшому бассейну с водой в углу комнаты. Она наклонилась “ад краем бассейна и её вырвало. Затем она возвратилась в своё кресло, двигаясь словно на пружинах. Где-то в глубине её сознания звенел тоненький голосок: “Это не ты сейчас совершаешь поступки. Тебя вынуждают их совершать”.

Келексел поднял свою бутылку и произнёс:

– С помощью таких вот вещей твой мир привлекает вас. Скажи-ка мне, чем он нас отталкивает?

– Это не мир, – дрожащим голосом ответила она. – Это клетка. Это твой личный зоопарк.

– Ааа, хммм, – сказал Келексел. Он сделал маленький глоток из бутылки, но напиток потерял свой аромат.

Он опустил бутылку на стол. На его поверхности были видны оставленные ранее влажные отпечатки, Келексел задумчиво посмотрел на них. Женщина начинает оказывать сопротивление. Как такое могло произойти? Только Чемы и редкие случайные мутанты были невосприимчивы к подобному воздействию. Но даже Чемы не были полностью невосприимчивы – без защитной паутины Тиггиво и специальной процедуры, которую они проходили жри рождении.

Он ещё раз внимательно изучил Рут.

Она с вызовом смотрела ему в глаза.

– Ваши жизни так непродолжительны, – начал Келексел. – Ваша история так коротка… Тем мс менее мы на вашем примере обретаем понятие древности, чего-то давно минувшего. Как это может быть?

– Счёт – один-ноль в нашу пользу, – сказала Рут. Она почувствовала, что успокоилась, взяла себч в руки и теперь ею овладела какая-то сумасшедшая решимость.

– Пожалуйста, не надо больше изменять меня, – прошептала она.

Одновременно она подумала: “Что говорить дальше?” Инстинктивно она чувствовала, что не должна теперь соглашаться с этим существом, возможно даже стоит попытаться разозлить его. Ей следует открыто противостоять ему. Нельзя и дальше оставаться пассивной, уходить в себя, прячась в закрытом для Чемов уголке своего внутреннего мира.

“Не изменять её?” – насторожился Келексел.

Он сумел расслышать в её шёпоте нотку сопротивления. Варвары всегда так говорят с цивилизованным собеседником. Мгновенно, он вновь почувствовал себя циничным представителем Федерации. Преданным слугой Первородных. Эта местная женщина не должна больше оказывать ему сопротивления.

– Как я могу изменять тебя? – поинтересовался он.

– Хотела бы я знать, – ответила Рут. – Пока я сумела понять только то, что ты считаешь меня дурой, не способной осмысленно воспринимать твои действия.

“Неужели Фраффин обучил это создание? – размышлял Келексел. – Неужели её подготовили для меня?” Он припомнил свою первую беседу с Фраффином, ощущение угрозы.

– Говори, что Фраффин приказал тебе делать! – потребовал он.

– Фраффин? – Искреннее изумление отразилось на её лице.

“Что же сделал с ней Директор Корабля историй?”

– Я не предам тебя, – твёрдо сказал Келексел.

Она облизала губы. Что бы Чемы ни говорили, ни делали, она никогда не могла их как следует понять. Пожалуй, единственное, что она хорошо усвоила, так то, что они могущественны.

– Если Фраффин совершает что-то незаконное по отношению к тебе, я должен об этом знать, – произнёс Келексел. – Я всё равно узнаю.

Она замотала головой.

– Все, что можно было узнать о Фраффине, мне уже известно, – продолжал Келексел. – Когда мы появились здесь, мы мало чем отличались от необученных животных. В то время Чемы могли спокойно жить среди вас, как Боги.

– Незаконное по отношению ко мне? – вдруг спросила Рут. – Что ты называешь незаконным?

– Законы, пусть примитивные, существуют в вашем обществе, – презрительно усмехнулся Келексел. – Тебе знакомы понятия законности и беззакония.

– Я никогда не видела Фраффина, – сказала она. – Только однажды на экране.

– О, ты хитрая бестия! Ну так его прислужники – что они велели тебе?

Она снова покачала головой. Кажется, в её руках было какое-то оружие, которое она могла бы использовать против него. Узнать бы только, как.

Келексел отвернулся от неё, прошёл, опустив голову, к репродьюсеру и обратно. Не дойдя до неё шагов десять, он остановился и поднял глаза.

– Он воспитал вас, выполнил по своему образцу – ИЗМЕНИЛ вас – превратил в самую лучшую собственность во Вселенной. У него уже было несколько очень заманчивых предложений о продаже – и он отверг их. Вероятно… ну, ладно, ты не поймёшь.

– Отверг… почему? – еле слышно спросила она.

– О, это вопрос.

– Почему… почему мы так высоко ценимся?

Он протянул к ней руку так, как протягивают, чтобы приласкать больше красивое животное.

– Вы очень похожи на нас, хотя и великоваты. Мы можем отождествлять себя с вами. Ваша борьба за существование развлекает нас, служит лекарством от скуки.

– Но ты говорил о незаконных действиях?

– Когда раса, подобная вашей, вступает на очередную ступень развития, мы уже не можем позволить себе… некоторые вольности. Нам уже пришлось уничтожить некоторые аналогичные расы и сурово наказать нескольких Чемов.

– Но какие… вольности?

– Это не важно. – Келексел повернулся спиной к своей собеседнице. Было очевидно, что она не понимает сути их разговора. При столь интенсивном воздействии манипулятора вряд ли она могла лгать или лицемерить.

Рут впилась глазами в спину Келексела. Уже много дней один вопрос вертелся у неё в голове. Сейчас услышать на него ответ представлялось ей особенно важным.

– Сколько тебе лет? – собравшись с духом, спросила она.

Медленно Келексел повернулся на одной ноге и внимательно посмотрел на неё. Несколько мгновений потребовалось ему, чтобы преодолеть отвращение, вызванное столь бестактным вопросом, затем он произнёс:

– А почему, собственно, это должно интересовать тебя?

– Я… я хочу знать.

– Точная продолжительность вряд ли имеет значение. Но сотни миров, подобных твоему, а может быть и гораздо больше, возникли и превратились в пыль за время моего существования. А теперь скажи, зачем ты хотела узнать?

– Мне… просто было интересно. – Она попыталась проглотить возникший в горле комок. – Скажи, как… как вы… сохраняетесь…

– Омоложение! – Он тряхнул головой. Какая отвратительная тема. Эта туземная самка поистине дикарка.

– Та женщина, Юнвик, – произнесла Рут, с удовлетворением ощущая его раздражение. – Её называют судовым хирургом. Она занимается этим…

– Тут отлаженная процедура. Мы разработали защитные механизмы и устройства, регулирующие процесс и предотвращающие вредные последствия, за исключением, может быть, незначительных повреждений. Корабельный Врач занимается такими повреждениями, в случае необходимости. Но это происходит редко. Мы сами можем обеспечить для себя необходимый уход при омоложении. Теперь скажи, зачем ты спрашиваешь?

– Могу ли я… мы…

– О, нет! – Келексел закинул голову и отрывисто рассмеялся. – Ты должна быть для этого Чемом и проходить соответствующую подготовку с момента своего рождения, иначе такое неосуществимо.

– Но… ведь вы же – как мы. Вы…, воспроизводите себе подобных.

– Но не с тобой, мой дорогой зверёк. Мы можем с тобой лишь получать удовольствие. Это лишь развлечение, защита от скуки, не более того. Мы, Чемы, не можем иметь потомство от других… – Он внезапно замолчал, уставившись на неё, в его памяти всплыла недавняя беседа с Юнвик. Они обсуждали проблемы насилия в этом мире, войны…

“… – Это – встроенная система, своего рода клапан, обеспечивающий регулировку поведения невосприимчивых”, – сказала Юнвик.

• Предыдущая
• 24/41
• Следующая