Дом глав родов: Дюна - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 30

• Предыдущая
• 30/172
• Следующая

Сверкающая сеть, перекатывающаяся волнами как бесконечное северное сияние.

Потом сеть расступится, и он увидит двоих – мужчину и женщину. Какими обычными они кажутся и какими необычными вместе с тем. Бабушка и дедушка в древнем платье: комбинезон на лямках на мужчине и длинное платье и повязанный на голове шарф на женщине. Работают в полном цветов саду! Ему казалось, что это должно быть чем-то большим, чем просто иллюзия. Я это вижу, но на самом деле они нечто иное, чем видится мне.

Через какое-то время они всегда замечали его. До него донесутся голоса.

– Он снова здесь, Марти, – говорил тогда мужчина, предлагая женщине обернуться на Айдахо.

– Интересно, как ему удается заглянуть сюда? – спросила однажды Марти. – Кажется, это невозможно.

– Похоже, он истончается, пытаясь проникнуть повсюду. А знает ли он опасность этого.

Опасность. Это слово всегда вырывало его из видения.

– Не за консолью сегодня?

Какое-то мгновение Айдахо думал, что это голос из видения, голос той странной женщины, а потом сообразил, что это произнесла Одрейд. Ее вопрос прозвучал прямо у него за спиной. Круто обернувшись, он увидел, что забыл заложить затвор. Она прошла за ним в Зал, подкравшись к нему сзади, избегая озерков песка, которые могли бы заскрипеть под ногами и тем самым выдать ее приближение.

Выглядела она усталой и нетерпеливой. Почему она думала, что я буду подле консоли?

– Я в последнее время так часто застаю тебя там, – сказала она, словно отвечая на его невысказанный вопрос. – Что ты ищешь, Дункан?

Не говоря ни слова, он потряс головой. Почему я вдруг почувствовал, что попал в беду?

В обществе Одрейд такое случалось редко. Хотя впрочем он мог припомнить подробные ситуации. Однажды она с подозрением уставилась на его руки на поле консоли. Страх, связанный с моей консолью. Меня выдал информационный голод Ментата? Она гадает, не спрятал ли я там свое тайное я?

– Мне никогда не дадут побыть в одиночестве? – гнев и контр-нападение.

Она медленно из стороны в сторону качнула головой, как бы говоря: «Мог бы придумать что-нибудь получше».

– Это уже второй ваш визит сегодня, – обвинил он.

– Должна сказать, ты неплохо выглядишь, Дункан, – снова уклоняется от прямого ответа.

– Это говорят ваши надзиратели?

– Не будь мелочным. Я пришла поболтать с Мурбеллой. Она сказала, что ты здесь внизу.

– Я думаю, вы знаете, что Мурбелла снова беременна.

Не попытаться ли умиротворить ее?

– За что мы благодарны. Я пришла сказать, что Шиана вновь хочет тебя посетить.

К чему Одрейд объявлять об этом?

Ее заставили вспомнить эльфа с Дюны, который превратился в Преподобную Мать (как они говорят, самую молодую за всю историю). Шиана, его доверенная собеседница, где-то там в пустыне, наблюдает за последним великим песчаным червем. Он наконец возрожден навсегда? С чего Одрейд интересоваться визитом Шианы?

– Шиана хочет поговорить с тобой о Тиране.

Одрейд ясно было видно, насколько эти слова удивили Айдахо.

– Что я могу добавить к тому, что Шиана уже знает о Лито II? – потребовал он ответа. – Она – Преподобная Мать.

– Ты коротко знал Атридесов.

Ага, она снова охотится за Ментатом.

– Но вы говорили, она хочет обсудить Лито, небезопасно думать о нем как об Атридесе.

– Но он же был им, растворившийся в нечто более изначальное, чем кто-либо до него, но тем не менее он был одним из нас.

Одним из нас. Так она напоминает, что и она тоже из Дома Атридес. Обращается к его нескончаемому долгу этой семье!

– Так вы говорите.

– Не прекратить ли нам играть в эти глупые игры?

Привычная осторожность сжала его, как железный кулак. Он знал, ей это заметно. Преподобные Матери чертовски чувствительны. Айдахо смотрел ей в лицо, не осмеливаясь говорить, но зная, что даже такое молчание говорит слишком о многом.

– Мы полагаем, что ты помнишь больше, чем выпадает на долю простому голе за его одну жизнь, – начала Одрейд и, когда Дункан ничего не ответил, продолжила: – Признайся, Дункан! Ты Ментат?

По тому, как были сказаны эти слова, в которых было столько же вопроса, сколько и обвинения, он понял, его маскировке пришел конец. Мысль эта принесла почти облегчение.

– Что если так?

– Выращивая тебя, Тлейлаксу смешали клетки больше чем одной голы Айдахо.

Гола Айдахо. Он отказывался думать о себе настолько абстрактно.

– Почему Лего стал внезапно для вас так важен? – такая реакция неизбежно воспримется как признание.

– Наш червь превратился в песчаную форель.

– Они растут и размножаются?

– Судя по всему, да.

– Если вы не заключите их в контейнеры или не уничтожите их. Дом Ордена вскоре превратится во вторую Дюну.

– Ты вычислил это, не правда ли?

– Лито и я, вместе.

– Так ты помнишь много жизней. Увлекательно. В чем-то это делает тебя похожим на нас.

Какая непоколебимость в ее взгляде!

– Думаю, совершенно другим. Во что бы то ни стало нужно сбить ее со следа!

– К тебе вернулись воспоминания во время первой встречи с Мурбеллой?

Кто додумался до этого? Луцилла? Она была там, могла догадаться, а потом поделиться своими подозрениями с Сестрами. Нет выхода, ему придется поднять смертельно страшный вопрос:

– Я – не второй Квизац Хадерах!

– Нет?

Рассматривает его как объект, причем позволяя этому отразиться на ее лице. Жестокость, подумалось Айдахо.

– Вы же знаете, что это не так! – он боролся за жизнь и знал это. Сражался не столько с Одрейд, сколько с теми, кто следит, а потом пересматривает отчеты ком-камер.

– Расскажи мне о твоих воспоминаниях.

Никуда не денешься – это уже приказ Великой Матери.

– Я знаю… те жизни. Это, как одна непрерывная жизнь.

– Накопленной тобой могло бы быть очень ценным для нас, Дункан. Ты помнишь и акслотль-автоклавы?

Ее вопрос превратил его разум в подобие зонда, заставил появиться странные образы Тлейлаксу – гигантские курганы человеческой плоти расплываются перед еще несфокусированными глазами новорожденного, расплывчатые изображения, полувоспоминания о том, как его вытолкнуло из каналов рождения. Как это соотносится с автоклавами?

• Предыдущая
• 30/172
• Следующая