История первой любви - Гербер Джина - Страница 16

• Предыдущая
• 16/51
• Следующая

Нет, не может быть. И Билл в этом был абсолютно уверен. Да, ему в юности неоднократно приходилось драться, но либо с равными себе, либо со старшими парнями. Билл знал, что по своей натуре он совсем не жестокий человек. Но Джефф, что он подумал? Как Биллу найти к нему подход? Как убедить, что он любит его? Как, не применяя силу, приучить к дисциплине и не позволить мальчишке командовать собой, играя на отцовских чувствах?

Черт возьми, выругался про себя Билл. Его огорчало не только то, что разделявшая их с Джеффом невидимая стена стала в этот вечер еще выше, но и то, что произошло это как раз накануне праздника — дня, в который он планировал отправиться с сыном на рыбалку, дня, который, как он надеялся, сблизит их.

И все же они стали ближе, по крайней мере, живут в одном доме и их разделяет только дверь, да еще гремящая в комнате сына рок-музыка. Увы, это не Джефф выбирал, ехать ему сюда или нет. Будь его воля, подумал Билл о мальчике, он, скорей всего, отправился бы куда угодно, только не в Гринуэй Кроссроуд.

Билл потер пальцами усталые глаза и решил, что завтрашний День Независимости будет, пожалуй, худшим из всех, что были в его жизни.

В семье Гринуэй День Независимости всегда ассоциировался с пикником на лужайке перед домом. Точно так же, как имя Кэт Гринуэй, а в замужестве — миссис Мэльюсибл, всегда ассоциировалось с понятием «натиск».

— Сэнди, за мной! — бодро прокричала рыжеволосая Кэт, выбираясь с большой хозяйственной сумкой из новенького микроавтобуса «астро». Следом за нею в дверном проеме показался двухлетний сын Александер, широко улыбавшийся, радующийся возможности ступить на твердую землю после нескольких часов езды в машине. Кэт пересекла двор так стремительно, будто босиком шла по раскаленным углям, и решительным шагом направилась к дому.

— Тони, неси остальное и присмотри за ребенком, — громко скомандовала она, не сбавляя ходу.

— И присмотри за ребенком… — добродушно передразнил ее Энтони Мэльюсибл, предусмотрительно понизив голос, чтобы жена не услышала его слов.

Не спуская с нее глаз, он откровенно любовался тем, как сексуально покачиваются при ходьбе ее округлые бедра. Кэт, помимо огненно-рыжих волос и больших ярко-зеленых глаз, обладала множеством достоинств. Красота была одним из них. Ум, почти вулканическая энергия и остро выраженное чувство справедливости также входили в число определяющих черт ее характера.

Впрочем, в некоторых отношениях у нее еще оставалось немало простора для самосовершенствования. Это, в частности, касалось чувства юмора. По мнению ее мужа, Кэт воспринимала жизнь слишком уж серьезно. Кроме того, вместе с рыжими волосами родители наделили ее столь же огненным нравом. Однако, странная вещь. Тони считал безумный темперамент супруги как раз одним из ее главных достоинств.

— Выбирайся, кроха, — приговаривал он, позволяя Александеру самому спуститься на землю. — Ты ведь уже не грудняшка, да? Ты ведь большой мальчик. Ну-ну, давай сам. Ах, умничка! Только маме не будем говорить, о'кей?

И он забавно наморщил нос. Мальчик заразительно рассмеялся и, едва Тони присел рядом с ним на корточки, бросился к нему на шею.

— О'кей, — согласился малыш и снова расхохотался, потому что приемный папаша, как на кнопку звонка, слегка нажал пальцем на его широкий и мягкий носик.

Вики и Эд уже приехали. Младшая сестра вместе со Стеф чистили на кухне картошку для салата, когда к ним, подобно торнадо, влетела Кэт.

— Что-то горит? — засмеялась Стеф.

Ловко орудуя ножом, она с приветливой улыбкой посмотрела на свою вторую старшую сестру.

Кэт усмехнулась.

— Еще нет, но уже пора зажигать гриль, — решительно заявила она, выкладывая на стол из сумки тушки цыплят и аккуратно распиленные полешки.

— Мясо? — с притворным ужасом воскликнула Вики. — Что я вижу? Вот как на тебя повлияло замужество! А я-то думала, ты по-прежнему питаешься побегами бобов, овсом и прочим сеном.

Кэт сердито сверкнула глазами на младшую сестренку, а Стеф отвернулась, закусив губу, чтобы не рассмеяться. Она и раньше была уверена, что Кэт не продержится долго на вегетарианской диете, которой недавно увлеклась. Но Вики хлебом не корми — дай подразниться.

— Можешь себе представить, Стеф? — продолжала она. — Наша леди питалась тем же, чем большинство людей кормит своих коров.

Стеф уже больше не могла сдерживаться и расхохоталась во все горло. Кэт бросила недовольный взгляд и в ее сторону.

— Я питаюсь зернами пшеницы, а не овсом. Люцерну же потребляют не только в виде сена.

— Да что ты говоришь?! — Вики сделала круглые глаза. — А что с ней делают? Заваривают в пакетиках, как чай? Или скручивают в папироски и курят?

— Ты просто невыносима.

— Я знаю. Но представь, сколь тосклива была бы твоя жизнь, если бы тебе не приходилось нести такой крест, мирясь с моим обществом.

В дверях появился Тони с Александером на плечах. В руке он нес небольшую спортивную сумку со сменной одеждой. Оттуда же выглядывала пара ракеток для бадминтона. Из кармана у него торчала связка петард.

— Как дела, леди?

— Замечательно, — одновременно ответили Стеф и Вики. Но Кэт нахмурилась, увидев петарды.

— Тони, эти штуки опасны. Я думаю, мы договорились!..

— Да-да, конечно, — подтвердил тот с озорной ухмылочкой. — Мы договорились, что тебе они не нравятся. Но мне-то они нравятся.

— Тони!.. — угрожающе начала Кэт, но он, не моргнув глазом, вывалил принадлежности для фейерверка на стол рядом с едой и уселся на табурет. Александер устроился верхом на его колене.

— Ой, рыжик, не будь ворчулей. Каким же День Независимости будет без фейерверка?

— Безопасным… — начала было Кэт, но муж уже обхватил ее свободной рукой за талию и притянул к себе, усадив на второе колено.

— Женщина, когда же ты наконец поймешь? Со мной ты никогда не будешь в безопасности, — Тони плотоядно заурчал и сделал вид, что сейчас, как вампир, вопьется ей зубами в шею.

Александер захихикал.

— Пусти маму, папка, — пропищал он. Кэт тщетно пыталась вырваться из объятий мужа.

— Перестань, поросенок! — со смехом взмолилась она.

От прежней строгости не осталось и следа. Невозможно было не заметить, как им хорошо друг с другом.

Испытав вдруг неловкость, будто она тайком подсмотрела сцену чужого семейного счастья, Стеф украдкой взглянула на Вики, но та улыбалась столь же беззаботно, как и эти двое. Стеф ощутила ноющую боль в груди и поспешно отвернулась, чувствуя себя лишней в этом мире, испокон веков основанном на любви между мужчиной и женщиной. Неожиданно она почему-то вспомнила о Билле Уиндхеме, но, усилием воли отогнав эту мысль, она перенесла свое внимание на Александера.

— Эй, иди на ручки к тете Стеф, — проворковала она, обращаясь к мальчугану, охотно потянувшемуся навстречу. — Пожалуйста, поцелуй тетю. Вот так, спасибо, малыш. Тетю дома никто не целует.

Поняв вдруг, как двусмысленно прозвучали ее последние слова, Стеф смутилась. Натянуто улыбаясь, она сделала вид, что не замечает озабоченных взглядов, которыми обменялись между собой Вики, Тони и Кэт.

— Ну… — Тони прервал напряженное молчание. — Пойду-ка я посмотрю, что там у нас с грилем.

— Опоздал, голубчик, — сказала Айрин, входя на кухню. — Эд уже разжег огонь, но, думаю, он будет тебе благодарен и за моральную поддержку.

Тони уже собирался ретироваться на улицу, но его задержала Вики.

— Постой, дружок. А где твоя гитара?

Как же ты собираешься нас сегодня развлекать?

Тони Мэльюсибл подарил ей одну из тех обворожительных улыбок, с которыми обычно позировал для обложек журналов.

— Разве ты не слышала? Я же теперь семейный человек. А потому больше не выступаю со сцены.

— Нет проблем, — моментально парировала Вики. — Сейчас принесу свой проигрыватель, мы пойдем в ванную, и ты представишь, что это — студия звукозаписи. Поверь мне, акустика там совсем не слабая. Много лет я пела только в ванной.

Тони рассмеялся и обратился к Александеру, по-прежнему сидевшему у него на руках.

• Предыдущая
• 16/51
• Следующая