Юмористические рассказы - Эдуард Бодров - Страница 2

• Предыдущая
• 2/11
• Следующая

большим, твёрдым дубом по морде хлопнуло! Там Змей Горыныч и

скончался!

Так что: Змею Горынычу Глупиздона не взять, сам осёкся! Казалось

бы: большой Змей, страшный, злой, сильный. А Глупиздон, всё-таки -

ЧЕЛОВЕК! Потому - Змею и не взять!

24 ноября 2006 года.

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ.

Глупи-здон - только звался так (по имени)! А мальчик был неглупый!

Задумал он чертей болотных из Залепа'нного болота вывести, которое

на пути к Горючему озеру лежало, где люди соль брали - для своих

крестьянских нужд!

Залепа'нное болото так звалось, потому что: мимо него идёшь - в чём-

нибудь обязательно увязнешь, во что-нибудь влипнешь. То в поганках

(склизких) утопчешься, то в тине, грязи увязнешь, то чёрт тебя палкой

по "башке" "звезданёт" и ускочит, хихикая, в кусты: жопа чёрная, шершавая; хвост кривой; лапы тонкие, парно-копытные; и когти -

гнутые, острые; на "башке" рога - кривые, "козлиные" - такая дрянь!

Тьфу!

Вот, значит...

Думает Глупиздон: на ЧТО чертей заманить и КАК их

"уконтрапупить"?

Решил он: черти (как всякое дерьмо) липнут и любят пачкать всё

хорошее, доброе. Говорит Глупиздон Солнышку ясному: "Солнышко,

Солнышко! Примани на себя чертей и "уконтрапупь" их!"

Послало Солнышко своего ма'лого мальчонку-сынишку! Тот (шустрый

зайчик-попрыгайчик) спустился в Залепа'нное болото и притаился за

кочкой. Черти заметили.

Подкрался один чёрт, "цап" лапой. А Солнышко горячее! Да ещё по

"балде" ему мальчонка лучиком: "Хлоп"! И - "скопытился" чёрт!

Другой подкрался - и с ним то же самое! Так всех чертей и

"перешлёпало" Солнышко! Очистило Залепа'нное болото от рогатых

басурманов!

Вот - таким образом: своей смекалкой и с Божьей помощью - избавил

Глупиздон (допрежь нечистую) местность от нечистой силы!

Осень 2007 года.

3. Анекдотический рассказ.

В одной сумасшедшей больнице не-было врача-психотерапевта, а

психов было очень много. Решили: давайте назначим на эту

должность одного психа. Надели на него белый, медицинский халат,

колпак, посадили в кабинет. Табличку на двери повесили: "Врач-псих-

терапевт".

Новый врач очень комично выглядел в новой должности: сидел на

стуле, взмахивал руками, ногами, кланялся. Но называли его

почтительно, как положено обращаться к врачу: Василий Иванович.

Василий Иванович решал вопросы, ставил диагнозы: кого положить в

больницу и усиленно лечить, кого выпустить, кого отправить на "тот

свет" без диагноза.

Привели к нему первого пациента, такого же психа. Василий

Иванович спрашивает: "Ездите ли вы отдыхать в Хрендилье'ры, в Лас-

Ве'гас, например?" "Нет, - ответил пациент, - я очень хреново там себя

чувствую!" "А почему вы такой небритый?" - спрашивает Василий

Иванович. "А потому, что я медведь!" - отвечает пациент. Василий

Иванович решил пожалеть медведя, приказал вывезти его на

вертолёте в глухую тайгу и выпустить там.

Пришли к нему проходить медкомиссию группа курсантов-

милиционеров. Василий Иванович спрашивает: "Если за вами гонится

злая служебная овчарка и хочет вас загрызть, что надо делать?" Один

курсант отвечает: "Надо её застрелить!" "А если вы гонитесь вслед за

злой служебной овчаркой и хотите её догнать и покусать?" -

спрашивает Василий Иванович. Курсанты недоумённо пожимают

плечами, не знают: что ответить. Василий Иванович приказал всех их

отправить в сумасшедшую больницу и усиленно лечить.

Потом он вызвал старшего санитара Федькина, которого очень не

любил в своё время и говорит ему: "Фёдор Кузьмич, у вас что-то очень

бледный вид!" А санитар розовощёкий, здоровый отвечает ему: "Да

что вы, Василий Иванович! Я прекрасно себя чувствую!" "Да нет,

Фёдор Кузьмич, у вас очень бледный вид!" - настаивает

новоиспечённый психиатр. И как ни отбивался Фёдор Кузьмич,

отправил его в палату и назначил ему сто двадцать уколов в одно

место.

А главврач в это время был на "больничном" и пришёл в кабинет за

таблеткой. Василий Иванович затрясся, затрепетал от ужаса, тут же

вызвал санитаров и велел отправить главврача на "тот свет" с

диагнозом: клиническая смерть, наступившая в результате кашля,

вызванного простудой. Что санитары и сделали!

Всё бы ничего и всё сошло бы с рук Василию Ивановичу, и исполнял

бы он свою должность и по сей день, но в "День памяти узников

Бухенвальда", отмечавшегося в городе, он выпустил всех психов из

больницы и они устроили невероятные, жуткие погромы по всему

городу (а психов было 320 человек). Они сделали это, как

показательную месть гитлеровскому фашизму, после чего население

города уменьшилось вдвое!

И после этого Василия Ивановича водворили на прежнее место, на

койку. И на этом эта история и кончилась.

12 февраля 2003 года.

4. Басня о чертях.

Нелёгкие черти выскочили сегодня из старого ящика из-под муки,

который поставили на Ямской площади за воротами мельницы! Черти

выскочили нелёгкие, но полетели легко, растопыря лапы, выставив

хвосты и рога! Чёрта было четыре.

А вы сколько думали? Ах, вы ничего не думали! Ну, не беда - вам не

повредит меньше думать!

А черти летели от Ямской площади по Конюшенной улице,

облизываясь, улыбаясь, хохоча, матерясь, попивая "горилку"

(вырывая её когтистыми лапами друг у друга и закусывая солёными

огурцами), сбивая с прохожих шляпы и громко гогоча им вслед!

Урядник местного полицмейстерства Глобидон Амбулаторьевич

Губочмоп стоял в конце Конюшенной улицы (в полицейской мощной

каске с гербом, в форменном мундире с пряжкой, в больших, тяжёлых

сапогах с железными подошвами), толстые, волосатые руки слегка

уперев в бока и спокойно ждал, когда черти подлетят ближе. Рожа

Глобидона Амбулаторьевича почти ничего не выражала.

Черти, весело хохоча, облизываясь, попивая "горилку", визжа и

гогоча, подлетали всё ближе и перед самым Глобидоном

Амбулаторьевичем слегка замедлили лёт, несколько вытаращившись

усатыми бровями и злыми глазами на непонятную фигуру в

блестящей, жёлтой каске. Глобидон Амбулаторьевич стоял, как

памятник - не шевелясь, совершенно-спокойно. Но когда они

подлетели ближе, он схватил мощной волосатой рукой (грубыми,

цепкими полицейскими пальцами) за загривки сразу двух чертей и

другой рукой двух других и поволок в участок! Черти попробовали,

было, взвизжать, заругаться "матом", засучить ногами, замотать

бородами, плеваться и дуть на Глобидона Амбулаторьевича, но тот (со

словами: "У меня не попляшете!") поволок их быстрым ходом - и через

пять минут черти уже сидели в кутузке - холодной, сырой, со

склизкими стенами, тёмной, ветреной (с незастеклённой решёткой

оконца) и с рябыми, прыщавыми жабами, выглядывающими из

разных углов.

Чертям стало грустно. Вообще - это хорошо, когда чертям грустно -

тогда, значит, ангелам весело!

Это ведь - как две несовместимые глобальные субстанции: черти и

ангелы! Что им вместе не ладится? Что за сущность (принципиальная

схема) тех и других - направленная на взаимоуничтожение?! И от

этого на Земле войны, раздоры, драки, кровь, насилие, эгоизм,

бесчеловечность. Глупо!

Над этим, наверное, и задумался один чёрт. Спросил: "Братцы!

Может, нам покаяться? В ангелы нас не возьмут, но на стройку или на

мельницу работать примут. "РабФак" закончим - образование будет, уважаемыми чертями станем! Ведь злой чёрт - он и в работе злой".

Задумались черти.

- А куда нам дорога из этой "кутузки"? - спрашивает другой чёрт. - На

каменоломню, валуны на плечах таскать, цепями-колодками

позвякивать до самой смерти".

- А когда у тебя смерть? - спрашивает третий чёрт.

- У меня через триста лет.

- А у меня через четыреста.

- А у меня, вообще, через пятьсот, - говорит первый чёрт.

- Долго! - вздохнул третий чёрт.

- Долго! - согласились черти. - Попробуй триста лет на спине валуны

таскать -

• Предыдущая
• 2/11
• Следующая