Нэнэй - Марат Муллакаев - Страница 21

• Предыдущая
• 21/38
• Следующая

– Ой, Патимат, я пошутила, не надо! – Зулейда ловко увернулась и спряталась за стол. – Не подходи, водой оболью!

Патимат, обогнув стол, попыталась тряпкой достать Зулейду.

– Я сейчас так тебя отшлепаю!

Девушка схватила со стола стакан с водой, набрала ее в рот и брызнула на Патимат. Та отпрянула от неожиданности, а потом с новой силой погналась за девушкой.

Заливающаяся смехом Альфия поспешила на помощь подруге: встала между женщинами.

– Вот-вот, – хохотала Зулейда, – бей Альфию, это она меня научила…

Наконец Патимат устало опустилась на стул.

– Смотри, – она отбросила полотенце и повернулась к Хаят-апай, – какая молодежь пошла! Еще молоко на губах не обсохло, а туда же…

Хаят-апай, продолжая улыбаться, не могла налюбоваться на красивую, бойкую, озорную девушку. Та как ни в чем не бывало подобрала полотенце и плюхнулась на свое место.

– Парикмахер! Что у вас с руками? – нарочито строго прикрикнула Зулейда на Альфию. – Стриги! Можно как барана, наголо… Раз Патимат не разрешает встречаться с… – она осеклась, с опаской взглянула на Патимат и примирительно завершила: – с любимым.

– Любимым будет, когда тебя за него замуж отдадут! – отрезала Патимат. – Пока нет твоего отца и брата, я буду за тобой присматривать, как-никак твоя родственница. Не посмотрю, что ты работаешь у президента. Никаких свиданий с мужчиной, тем более ночью, поняла? Свой род хочешь опозорить?

– Не перегибай палку, Патимат, – прервала тираду Альфия. – Зулейданеглупая девушка, она же шутит.

– Да-да, – затараторила приободренная Зулейда, – я вас разыграла, а вы и поверили. Просто я услышала разговор по рации, что Хажимбек ночью придет на встречу с президентом. А я в это время работаю. Поняла, Патимат?

Альфия, завершив работу, протянула Зулейде маленькое зеркальце:

– Нравится?

– Теперь Хажимбек будет сражен и свалится у моих ног! – высказала предположение девушка, осматривая свою стрижку.

Патимат встала, обняла девушку и поцеловала в висок:

– Козочка ты наша! Конечно, мужчины должны с ума сходить от такой красоты.

– Ну, дорогие тетушки, бабушки и подружки, – заторопилась Зулейда. – Мне бежать надо… Спасибо, Альфия!

– Осторожно, кругом стреляют… – только и успела сказать Патимат, а девушки и след простыл.

Наступила тишина. Каждая женщина думала о чем-то своем.

– Какая славная девушка! Пусть Аллах даст ей счастья! – нарушила затянувшуюся паузу Хаят-апай.

– Аминь! – поддержала ее Патимат, вздохнув. – Она такая легкая, как парашют.

– Почему парашют? – не поняла Альфия. − Ну и сравнила же ты, Патимат!

– Легкая, чистая, трепетная, как парашют! – упрямо повторила Патимат. Вдруг она непринужденно засмеялась и продолжила: – Когда мы жили в Казахстане, рядом с нашими бараками находился небольшой аэродром: «кукурузники» летали. Там был клуб, где местные девушки занимались парашютным спортом, даже чемпионки каких-то соревнований имелись. Нас, чеченок, в этот клуб родители не пускали, хотя нам тоже очень хотелось быть как все, прыгать с самолета.

Я все-таки уговорила свою подругу после работы заглянуть в аэроклуб. Знаете, нас приняли! Целую неделю мы занимались, и вот нам объявили, что послезавтра будем прыгать. Какое это было счастье! Но в этот день как раз после тренировок только собрались по домам, вернули, построили. Девушек поставили в первом ряду. Оказывается, приехал корреспондент местной газеты. А на следующий день отец принес газету, где на первой странице было опубликовано наше групповое фото. Может быть, все сошло бы благополучно, но, на мое несчастье, на снимке отец заметил, что тренер положил руку на мое плечо…

Патимат замолчала. Альфия не выдержала, подтолкнула ее локтем:

– Патимат, ты смогла бы прыгнуть с парашютом?

– Ай… – махнула рукой Патимат. – Конечно, смогла бы! Главное, отец меня пальцем не тронул, но мать… Как вспомню, до сих пор ниже спины болит… – Она снова замолчала, встала, убрала со стола посуду и только потом договорила: – Теперь я все, что хорошее, хрупкое и несбыточное, сравниваю с парашютом…

В это время завыли сирены.

– Эх, не успели… – бросилась к окну Альфия, закрывая его старой подушкой.

Через минуту послышались разрывы бомб, стрекот зениток.

– Пойду к себе, – юркнула в дверь Патимат, – уберу чашки со стола, не то опять землей накроет.

Хаят-апай показалось, будто стены подвала заходили ходуном. Дрожал спрессованный от взрывов воздух.

– Не бойся, Хаят-апай, – подбодрила старушку Альфия, – подвал у нас надежный, под бомбоубежище сделан. Поэтому здесь за стенкой разместили госпиталь.

Как только бомбы начали рваться совсем рядом, Альфия подхватила старушку, затолкала ее под железный стол и сама примостилась около.

– Ой, лишь бы прямого попадания не было! – закричала она в испуге, прижимаясь к Хаят-апай, затем полушепотом начала читать молитву.

Старушка вопреки всему почему-то не испугалась, хотя была под бомбежкой впервые в жизни. Ей и в голову не приходило, что ее могут убить до того, как она найдет своего внука. Разрывы бомб то удалялись, то приближались. Обнимая Альфию, она вспомнила рассказ Патимат об убитом летчике и подумала, что такая же участь, возможно, ждет и этих, бомбивших нынче, если их собьют. Она желала лишь одного: чтобы эти самолеты поскорее подобру-поздорову улетели на свои аэродромы и чтобы их бомбы не убили ни одного человека.

Вскоре все стихло. Женщины кряхтя вылезли из своего укрытия.

– Ну вот, – возмутилась Альфия, – снова разбилась вся моя посуда. Из чего будем чай пить?

Она взяла веник, освободила от пыли оконце и начала сметать разбитые чашки. Хаят-апай подхватила тряпку и стала убирать землю со стола. Только успели навести маломальский порядок, на пороге появился мужчина с небольшими усами, в добротной военной форме.

– Все живы? – спросил он, деловито оглядывая жилище. – Здравствуйте, наня. Как добрались?

– Спасибо, сынок, все хорошо, – cтарушка отложила тряпку, села на стул.

– Руслан, как там в лагере дети? – спросила Альфия. – Не узнавал?

– Звонил, слышимость была плохая, – уклончиво ответил Руслан. Увидев, что Альфия захлопотала у стола, остановил.

– Не надо. Не до еды сейчас. Пойдемте, пока затишье. Бабушке и тебе тоже надо скорее покинуть Грозный.

– О моем внуке что-нибудь известно? – спросила Хаят-апай, испугавшись последних слов Руслана.

Мужчина открыл шкаф, достал полотенце, бритвенный прибор, бросил в сумку и только после этого повернулся к женщинам.

– Я договорился с помощником вице-президента. Он постарается разузнать, где теперь ваш внук. И если будет возможность, организует встречу с вице-президентом, чтобы получить от него приказ для полевых командиров. Без этой бумаги вам внука не отдадут, разве что за большие деньги.

– Тагира отправили в другой город?

• Предыдущая
• 21/38
• Следующая