Только не Академия темных хранителей (СИ) - Коломеец Елена - Страница 10

Какие-то странные лепестки! Я пытаюсь скинуть заклинание, но с непривычки ничего не выходит. Сеть разгорается все сильнее, и цветок меняется! Я вижу то лепестки, то открытые рты, то лицо прекрасной, но пугающей девушки. Они сменяют друг друга, и у меня кружится голова. Силюсь сбросить с себя сеть, но руки становятся чужими, а пальцы не слушаются.

Мне кажется, или я на самом деле слышу…

— Кра! Кра!

Перед глазами мелькают черные крылья. Кроу! Спустя мгновение в алой вспышке появляется и Райвен.

— Тьма! Что тут происходит?

Сквозь туман в голове я вижу, как он буквально руками разрывает окружающую меня сеть, а та пытается обхватить его. И когда это происходит, когда тонкие золотистые ниточки касаются Райвена, я ощущаю прилив ликования и не могу понять, я это радуюсь или сеть, а главное чему. Ему все-таки удается ее разорвать, и я обессиленно падаю на скамейку.

— Какой демон тебя понес по подземельям, да еще и одну? И что ты делала? — Райвен почти кричит.

Почему-то у меня совсем нет сил, ни говорить, ни даже просто сидеть. Но я пытаюсь сохранить достоинство и отвечаю:

— Я была не одна, а в сопровождении старшекурсника. По вашему совету изучала замок и повторяла материал.

— И куда он делся? И на каком предмете, интересно, вас учили звездной сети?

У меня на глаза наворачиваются слезы. Опять какая-то звездная магия? Да почему же тогда этот чертов маятник определил меня сюда, если из меня просто само лезет что-то непонятное и магическое, что я не могу контролировать?

— Я только пыталась наладить контакт с сущностью цветка, но он изменился и ожил. И появилась эта сеть. Я тоже ее видела, но я не знаю, что это и как она возникла, — тихо говорю я. Почему-то у меня совсем нет сил, от утренней бодрости не осталось и следа. Опять накатывает апатия. — Пожалуйста, отчислите меня. Я больше не могу постоянно быть плохой.

Нет ни сил, ни желания опять оправдываться. Я вообще ничего не хочу, просто пусть меня оставят в покое. Чтобы я ни делала, все получается не так, и с каждым разом все хуже и хуже. Я хочу домой.

— Далия.

Райвен трясет меня за плечо, но у меня нет сил повернуться.

— Далия, посмотрите на меня.

Он поворачивает меня за подбородок и пристально смотрит. Я чувствую его взгляд даже с закрытыми глазами. Силюсь открыть, но все плывет цветными кругами.

— Тьма! Тьма! — зло и отрывисто бросает он, и подхватывает меня на руки.

Мы тонем в алой вспышке перемещения, а я наконец-то вспоминаю, где я слышала этот сладкий ванильный запах. Так пахла куртка Райвена в первый день. Но толком додумать мысль не успеваю отключаясь.

Когда я прихожу в себя, в первый момент мне кажется, что я просто уснула в своей комнате и все произошедшее мне приснилось. Но все проясняет запах. Есть такой особый медицинский запах, который безошибочно выдает подобные заведения. Оглядевшись, убеждаюсь, что права. В палате я одна, это маленькая комнатка, непривычно светлая в этом царстве темных тонов. Легкую занавеску колышет ветер, из-за окна пробивается яркое северное сияние, и я понимаю, что медпункт находится на последнем этаже в одной из башен. Кроме кровати и тумбочки здесь только ширма, отгораживающая угол, но что за ней мне не видно.

Пытаюсь встать, но с ужасом понимаю, что не могу пошевелиться. Паника сжимает сердце холодными тисками, и я заставляю себя подышать, чтобы успокоиться. Потом медленно и тихо шевелю пальцами на ногах. Руки повинуются куда хуже, и я опять паникую. Звать кого-то стыдно. Несколько раз открываю рот и закрываю, так и не решившись крикнуть. Наконец, замечаю на тумбочке небольшую кнопку, наверное, как раз для таких случаев. С трудом дотягиваюсь и нажимаю всей ладонью, не совладав с пальцами.

Дверь открывается и входит совсем молодой парень, как мне кажется, студент. Но когда он подходит ближе, озабоченно осматривая меня, я замечаю очень старые глаза. В нашем мире немало способов продлить себе жизнь, но мало какие из них сохраняют такое юное тело. Гадаю, какой из них помог медработнику, стараясь не очень беспардонно разглядывать его.

— Я амбрий, при определенных условиях мы живем очень долго, — говорит он, — все спрашивают рано или поздно. Меня зовут Валтис.

— Как давно я тут? Что вообще со мной? — спрашиваю я.

Об амбриях я слышала, какая-то подземная разновидность эльфов. Сейчас меня больше интересует собственное состояние.

— Вторые сутки. Вы потеряли очень много сил, пытаясь сначала создать и поддержать, а потом разрушить заклинание звездной сети, — отвечает он, присаживаясь на единственный стул. — Пожалуйста, все, что касается причин, не ко мне. Я уже сообщил Райвену, что вы очнулись, полагаю, это лучше обсудить с ним. А пока выпейте восстанавливающее зелье.

Он протягивает мне бутылочку, но почему-то пальцы совсем не хотят слушаться. Будто у меня на руках растут непослушные, негнущиеся сосиски!

— А вот это странно, — говорит Валтис и, нацепив какие-то чудные очки с множеством сменных линз, осматривает мои руки. — Удивительно, какое-то избирательное поражение нервов. При сохранении их структуры почему-то нарушена проводимость. Чувствуете? — он тыкает мне в подушечку пальца угловым выступом очков.

— Нет, — признаю я.

Это очень неприятно и страшно — видеть, как кусок металла буквально вминается в кожу, но совсем не чувствовать. Дверь приоткрывается, и я вижу в щель профиль Райвена.

— Валтис? — зовет он, и целитель выходит, плотно закрывая за собой дверь. Так что подслушать шансов у меня не остается.

Заходит ко мне Райвен только минут через двадцать. Я успеваю задремать от безделья и теперь экстренно пытаюсь прийти в себя.

— Что у тебя с пальцами? — спрашивает он.

— Я не знаю, — бормочу я, — не знаю.

Как же мне надоел этот ответ. Я его просто ненавижу.

— Когда я поняла, что с заклинанием что-то не то и хотела его разрушить, почувствовала, что пальцы не слушаются.

— А до этого было такое? Постарайся вспомнить.

Он садится на стул у кровати, и мне вдруг становится неловко, как будто он пришел ко мне в комнату и сел на постель. Это выбивает из равновесия и не дает нормально подумать. И вызывает какую-то смутную, давно забытую тревогу.

— Да, — наконец вспоминаю я, говорить об этом не хочется, но приходится, — это было, когда я пыталась поднять ту штуку у вас в кабинете. Меня откинуло назад, а потом я попыталась встать, взявшись за край стола, не смогла. Но вошли вы, все как-то закружилось, и я забыла. А позже, не уверена, вроде не было. Или я не замечала.

— Этот механизм — генератор молний. И, боюсь, он может как-то воздействовать на нервные волокна. Лечится ли это, и как именно, к сожалению, не известно.

Он говорит тихо и как-то глухо, не поймешь, то ли злится, то ли ему это все неинтересно, и думает о другом. Мне страшно из-за того, что могу никогда не восстановить пальцы. И как я тогда буду плести заклинания? А еще обидно, что в такой момент рядом нет никого, кто обнял бы и сказал, что все будет хорошо. Молчу и смотрю на Райвена, чувствуя внутри себя пустоту.

— Тебе придется побыть тут еще пару дней, — говорит он, — потом сможешь вернуться к учебе. Поправляйся, — неловко заканчивает Райвен и выходит.

А в дверь тут же влетает черно-голубой вихрь. Марго, Лиам и Тейт. У меня на сердце теплеет. Все-таки я тут не одна.

Райвен

Выхожу из медпункта, еле сдерживаясь. Куда я смотрел? Как допустил? Теперь эта звездная дурочка может навсегда остаться без возможности нормально плести чары или вообще двигать пальцами. Калекой. Я обязан был предусмотреть. Обязан! Просто какая-то безумная череда неприятностей. Но я не верю в случайности. Это мой недосмотр. Я обещал ее матери, что Далия будет под защитой и опекой, что она не останется одна в чужом для себя мире. Но не могу же я ходить за ней, как нянька! Тем более что, кажется, есть кому этим заняться. Я понимаю, Марго — соседка, Лиам — одногруппник, но что тут делает Тейт? Стоит ли отвлекаться на романы, когда и полчаса не можешь прожить, не устроив катастрофы?